На Кожухова я долго еще злилась, проклиная его мысленно и отправляя по известным адресам. Надо было ему в лицо все высказать, конечно, но тогда растерялась, да и он… явился тоже! Нашел кем командовать!
Тьфу! Разозлил он меня не на шутку и, поддавшись эмоциям, я едва не потеряла бдительность, тараня ворота в доме деда бампером.
– Ненавижу тебя, Кожухов, – выскочив из авто, взмахнула я руками, рассматривая масштаб повреждений.
Ворота деда жаль не было. Починят, благо было кому, а вот моя крошка… Ей досталось все-таки. Оставалось лишь подсчитать возможные траты, посоветовав себе урезать их на шоппинг. Обидно, но деваться было некуда.
– О, Алька, – из калитки вынырнула домработница, хотя сколько себя помню, столько она здесь и трудилась, став почти членом семьи. – Приехала. Вовремя ты!
– Что-то произошло? – встрепенулась я, подумав в первое мгновение, что деду стало плохо.
– О да, – кивнула Марья Семеновна. – Братец твой пожаловал. Зачастил голубчик, – на ее морщинистом лице появилась хитрая ухмылка.
– Вот негодяй, – сжала я ладошки в кулачки.
– Не то слово, да не один явился-то. Девицу привел наряженную.
– Он специально, да? Почему именно сегодня? – всплеснула руками, чувствуя, как мысли о Руслане перестали донимать, теперь я переключилась на братца, который явно желал оставить меня позади.
– Бес его знает, – произнесла Семеновна поправив подол униформы. – Ты поторопись, девочка, а то не ровен час…
– Да в курсе, – вздохнула я, ощущая, как все будто сговорились сегодня. – Ничего, я им еще покажу, – уверенно шагнула за калитку, пытаясь отыскать аргумент, почему рано списывать меня со счетов.
Хочет Филипп борьбы? Он ее получит! Я правда еще не придумала, каким будет ответ, но то, что готова потолкаться локтями – сомнений не вызывало. И если братец хотел обойти меня, схитрив, то для него имелись плохие новости!
Просто так ему ничего не отдам! Хочет войны? На здоровье!
Глава. 8 Миша
Генка в это время должен был быть дома, впрочем, он вообще, кажется, из него не выходил. Предпочитал работать недалеко от холодильника, шутя, что устроился с максимальным комфортом, каким только можно представить, а мы все мы ему завидуем, потому и подкалываем вечно по поводу его идеальной формы – шара!
Гена с детства отличался от нас всех рассудительностью, усидчивостью, потому, наверное, и выбрал профессию программиста.
Иногда его мозгам я действительно завидовал, отмечая, что руки чешутся при разговоре залезть в интернет и узнать значение некоторых терминов, коими выражался друг.
Сколько мы общались? Да черт его знал! Казалось вечность. Я помнил его еще со смешной челкой в виде штрих-кода, когда мама, желая сэкономить, отвела сыночка к соседке и та с легкостью откромсала ему лишнее.
Как же быстро пролетело время. Вроде недавно еще совсем были детьми, а сейчас… Здоровые, самостоятельные, почти переставшие верить в чудеса. Каждый со своими обязанностями и проблемами, заморочками и лишним грузом за плечами.
Пока добирался до друга детства воспоминания картинками скользили перед глазами. И на душе становилось так тепло и уютно, что просить Кожухова о помощи мне даже стало неудобно. Наверняка работы у того валом, а тут я еще со всякими глупостями. Лучше бы Лисицын молчал, вот в самом деле. Оба же знали, что все наговоры – пустышка, а поднимать бурю в стакане воды в такой период, когда все на волоске, просто несусветная глупость.
Окна в квартире Гены были открыты настежь. Ветер колыхал тюль, а на подоконнике восседал крупный рыжий кот, довольно вычёсывая свою гладкую шубу.
Тащиться от остановки пришлось, кстати, прилично. Вот еще одна особенность Гены: средств у него было достаточно, но он предпочитал жить в стареньком домишке, который дышал на ладан, похоже, приятелю больше по душе было ругаться с представителями ЖЭКа, чем радоваться жизни, проводя время с бокалом в руках и любуясь закатом в какой-нибудь новой высотке в приличном районе.
– Мишаня приехал, – из окна первого этажа взмахнула мне рукой баба Валя.
По-моему, она стала едва ли не местной достопремичательностью. Потому как никто не знал точно, сколько ей лет и жила она тут будто вечность!
– Заходи на чай. Знала бы, пирогов напекла, – поправив на голове косынку, произнесла она ласково.