– И ради чего? – хотелось дослушать этого гада.
Как такие мысли только пришли в голову. Дед всегда был на его стороне. Помогал, поддерживал, спонсировал его дурные идеи даже порой, а на мои вопросы и претензии, всегда заявлял, что человек не чужой все-таки, жалко бедолагу.
Эх, дедуля, знал бы кого пригрел на груди!
– На эти деньги можно купить квартиры.
– У тебя есть! Только за нее же платить надо, – пристыдила я его, – потому она и сдается, да?
– Я не обязан отчитываться! – вспылил Филипп. – Тем более перед тобой, пигалица.
– Да? Ну и отвали! – рыкнула на него, собираясь уйти.
Развернулась, направившись в дом. Шла быстро, желая поскорее вырваться из-под тяжелого взгляда Филиппа.
Ощущения омерзительные были.
Он наверняка проклинал меня, нашептывая что-то вслед. Я, пожалуй, бы и не удивилась этому факту.
Филя вообще был странный порой. Единственный человек, которого он, кстати, побаивался, сейчас находился далеко. И тут я не была уверена, что лучше: приезд мамы или ее отсутвие.
Я привыкла жить без нее, не чувствуя сильной тоски. Все-таки броню нарастила за все годы, да и дел был мне ближе среди всей родни.
Филипп, наоборот, тянулся к маме, презирая нас всех, кажется.
– Доброй ночи, – елейно пропела его Натали, когда я прошла мимо.
– И вам! – только и бросила в ответ, скрываясь за стенами дома.
Может, я зря, конечно, и не стоило бросаться громкими словами по поводу переезда. Что-то подсказывало: Филипп не даст нам тут жизни! Но дело сделано, я умудрилась отличиться, а, следовательно, стоило и Мишу поторопить.
Надеялась, что с его подружкой проблем не будет. Она буйного нрава и черт знает, на что способна была.
Такая могла и инвалидом сделать, если не дай бог почувствовала бы угрозу со стороны.
Мы друг другу не понравились сразу, тут и к гадалке не требовалось ходить.
И половину ночи я все металась в своих мыслях, раздумывая, как бы поступить лучше. Точнее, как провернуть все так, чтобы остаться живой и невредимой. Потому что новое пересечение со этой Златой не обещало ничего хорошего. Мне уже хватило и испорченного наряда, и ее злобных взглядов, а узнай, что ее парень почти мой, мне крышка. И ей плевать будет, что это все фикция, игра…
– Может, подкупить ее? – поскребла я за ухом в четвертом часу утра. – Все мы продажные, только все зависит от суммы!
Подумала и денег стало жаль.
Нет, обойдется!
Хватит того, что я Давыдову должна помочь со школой и пополнить его счет. А это, между прочими, тоже комок нервов и еще неизвестно, сколько литров крови.
Мысли, как назло, лезли в голову, не позволяя заснуть. Потому, наверное, и утро выдалось поганым, особенно после визита доставщика и букета с четным количеством темно-красных роз!
Глава 21. Миша
Вот это самомнение, конечно, у крошки! Влюбиться? Нет, нет! Ни в коем случае. Зачем мне лишние проблемы. Только бизнес и ничего кроме.
Тем более Злата в очередной раз не забыла напомнить, что неплохо бы узаконить наши отношения!
Я, конечно, задним умом примерной темы ожидал в ближайшие месяцы… но не сейчас, черт подери. При этом прекрасно знал, если пойду на попятную – скандалу быть! Угадал!
Злата, кстати, как специально заявилась по этому поводу с утра пораньше, дабы испортить не только себе настроение, но и мне! Это она умела, ей порой даже напрягаться не приходилось!
– Давыдов! – на мое заявление, что лучше подождать, отреагировала она эмоционально, смахнув со стола вместе с крошками и чайную пару. – Ты считаешь, что со мной можно поиграть и положить в коробку, да? Я тебе не кукла!
– Злат, в мыслях не было, – честно пытался заверить, что никогда не думал о ней так. – Но время неподходящее, проблем куча. Стабильности нет!
– Ты сам себе проблемы придумал. Тебе школа важнее, эти здоровые лбы, бесталанные неудачники.
– Что? – не поверил ушам. Никому не позволял никогда отзываться так о моих учениках.
Да, парни, возможно, порой били баклуши, ленились, но я не считал их неудачниками. В их возрасте – это нормально идти на тренировку через не хочу иногда, прогуливать, предпочитая свидание с очередной любовью всей жизни, но они ни разу не подводили меня. И я старался отвечать им тем же, где-то закрывая глаза на их огрехи и раздолбайство.