– И не единожды такими темпами, – усмехнулась, подумав, что мне брак не светит, по крайней мере, с тем, за кого бы я хотела, наверное, выйти.
– Не звонил? – осторожная фраза деда, а внутри все сжалось.
Так, Алина, главное – не реветь. Не сейчас. Пожалуйста. Вот он выйдет и плачь сколько душе угодно, хоть затопи все до цоколя, а пока терпеть!
– Нет. Занят очень, видимо.
Дед хитро улыбнулся.
А какого ответа он ждал? Думал, сказки существуют? Может быть, но не в моем случае точно.
– А ты?
– А я… – захлебываясь эмоциями, всплеснула руками, тут же опустив плечи и съежившись, словно брошенный котенок. – Я не могу.
– Почему? У тебя руки отсохли или ты номер забыла? Так с последним могу помочь, с первым тоже. Набрать ему?
– С ума сошел, конечно, нет!
– Алина, Алина, – поднимаясь, пробормотал дед. – Вся в мать!
– Даже не знаю, то ли радоваться, то ли нет.
– Красивая и шустрая, где не надо!
– Да, деда! – вскочила я с кровати, принявшись тыкать пальцем в свое лицо. – Ну, ты посмотри, а если он встретиться захочет, а я…
– Это отговорки! Потеряешь свое счастье, потом не ной.
– И не буду, – прокричала я в закрытую дверь, зная, дед слышал, но был тверд в своем решении позволить мне самой разобраться.
– Не буду ныть, – шмыгнула носом. – Вот правда!
Только кого обмануть-то пыталась? Саму себя? Свое сердце? Ну-ну.
Раньше не получалось, с чего я решила, что сейчас мне это удастся.
Может, дед прав, все отговорки и я просто ждала от Миши шага, думая, что если он не сделает его, значит, его устраивает жизнь и без меня.
И со своей раненой душой я надеялась договориться. Даже план выстроила, просчитала каждый шаг, кажется, не представляя, что все может пойти кувырком. И на этот раз не по моей вине. Почти.
Прохладный воздух успокаивал. Мне нравилось подставлять свое лицо, ощущая касание ветра, нравилась эта первозданная тишина.
Звезды, что сияли в вышине, напоминали фонарики. Они завораживали, заставляя погружаться в свои мысли, отдыхая от суеты мира.
Я шла медленно по аллее недалеко от дома деда. Здесь частенько вечерами прогуливались собачники или пенсионеры, но сегодня было безлюдно почти.
Считая под ногами плитку, я думала о своем. Где ошибалась, где променяла мечты на сиюминутное удовольствие и, утонув в своем внутреннем мире, точно в океане, не сразу услышала шорох сбоку.
Все как-то резко закрутилось. Звук разбитого стекла, темнота и голоса.
Я не успела опомниться, а рот мне уже зажали. Принялась брыкаться, не желая вновь попадать в передрягу, но, похоже, было поздно.
– Держи ее крепче, – шипел мужской голос.
Я извивалась, пыталась лягнуть наглеца, что держал меня за ноги, но не выходило. Крепкий, черт подери, захват.
– Да не могу. Она брыкается. Сейчас уроню, – суеты, кажется, прибавлялось. Кто потянул меня в одну сторону за руки, затем в другую за ноги. Почувствовала: еще немного и собирать меня будут в итоге долго по кускам.
Так хотелось укусить паразита, но негодяи заклеили мне рот скотчем, пользуясь темнотой, правда, вышло у них не с первого раза.
Сначала прилепили мне его на нос, а потом, сообразив, что оплошали, решили сделать все правильнее.
Мне казалось, я попала в фильм ужасов, правда на деле это все больше напоминало пародию.
Нет, ребята Кожухова сработали бы жестче. Они бы просто тюкнули по темечку и бросили, словно мешок, в багажник. Здесь работали дилетанты, но сам факт, что меня куда-то тащат, мне по вкусу не пришелся.
Однако орать я передумала и лягаться тоже. Наоборот, прислушалась. Только как назло они резко прекратили общаться и все стало более слаженно.
И тут не повезло!
Неужели Филипп все-таки не выдержал и вздумал меня укокошить?!
Надоело изображать счастливого жениха? Нет, надо было точно раньше нанять кого, чтобы его припугнули. Проворонила удачный шанс, теперь пришлось страдать самой.