- Кошмар… Об этом надо сообщить в полицию!
- Полиция уже здесь, - невесело пошутил Виталий. – Ты считаешь, кто-то поверит такой галиматье? Кто-то будет в этом разбираться? Как я сообщу, откуда получил такие сведения? По какому праву и на каких основаниях? Протокола допроса Андронникова нет, записи тоже.
- Почему не записали-то?
- Запись – вещественное доказательство нашего беспредела. Если ее обнародовать, накажут нас, а показания хмыря сочтут бредом сумасшедшего. А он сразу же от всего отопрется: мол, выбили признания несуществующих фактов воздействием физической силы. И будет прав насчет силы, что уж тут скрывать.
- А теперь что? Если он предупредит Ланского? Тот спрячет деньги - и все! Ничего не докажешь!
- Не должен. Мы его ласково отговорили от этого: если что – расквашенной физиономией и выбитыми зубами он не отделается. Вроде, понял.
- А если ваши угрозы не подействуют? Надо было его задержать!
- А предлог? Просто так бросить гражданина в камеру невозможно. Это еще хорошо, что вчера было воскресенье, и из штата отдела были только дежурные. А если бы хмырь после сеанса физиотерапии попался на глаза Сениному шефу?
- Тогда надо было его куда-нибудь отвезти и там оставить под стражей.
- Ну, - он повертел головой, - если только сюда, к тебе, но не думаю, что ты обрадуешься такому соседству. Маму свою я тоже пугать не хочу. А больше его держать негде. Кроме того, вдруг с ним попытается связаться кто-то из хозяев. Они не должны узнать, что мы им заинтересовались.
- Так вот и надо было держать его под присмотром, чтобы он при вас с ними разговаривал и не сболтнул лишнего!
- Ты, конечно, в чем-то права, но это фактически будет квалифицироваться как похищение человека, а это серьезная, уголовно наказуемая статья. Вообще, мы и так наворотили делов: если Андронникову придет в голову подать заявление о незаконном задержании и жестоком обращении – головы у всех полетят. Его останавливает, думаю, только то, что у него самого рыльце сильно в пушку.
- Ну а что же делать? Так и оставить, чтобы они и дальше продолжали творить эти безобразия?
Виталий пожал плечами.
- А выход? Бороться с мафией вообще бесполезно, а в одиночку – просто идиотизм. Допустим, можно поговорить с самим Аркадием. Нет, не так, как с хмырем, - любезно. Но убедительно. Чтобы он сам написал о том, что происходит в этом адском клубешнике. Потом предоставить ему охрану. Проблема только в том, что он там никого, кроме Андронникова, не знает. И выйти на остальных будет сложно, а уж на главных организаторов и вообще невозможно.
- Я знаю, как надо сделать! Аркадий должен согласиться сотрудничать и подождать, когда ему дадут заказ на следующую невесту. И когда хмырь поедет брать ее данные, за ним проследить и схватить контактера, а через него уже добраться до следующего звена. И так дальше по цепочке.
- Неплохой вариант, но хмырь сказал, что все сведения получает по телефону со скрытыми номерами. И определять их нет смысла, потому что симки, скорее всего, сразу уничтожаются.
- Ладно, хорошо. Тогда можно принять заявку и делать вид, что все идет по плану, а потом разыграть якобы самоубийство, организовать бутафорские похороны, а когда хмырь отправится получать деньги, чтобы передать Аркадию – схватить того, кто придет на встречу. А от него уже потянется ниточка.
- Долго ждать, а чем дольше – тем больше всяких подводных камней и неожиданностей. Но в принципе приемлемо. Сейчас главное – заставить Аркадия написать заяву. А это ох как непросто. Чем мы можем нагнать на него страху? На него ничего нет! Хмыря он в жизни не видел, деньги нашел на дороге, доказательств их встречи у нас нет. И неизвестно, кого он больше боится – беззубую полицию или клыкастый клуб. Ладно, пока, поехал я домой спать…
15.
Весь следующий день от Виталика не было никаких известий, я пробовала звонить, но он не брал трубку. Я сидела, как на иголках весь вечер, и не могла ни смотреть кино, ни слушать музыку, ни заниматься чем-нибудь другим. А он так и не объявился.
Позвонил на следующий после обеда.
- Ну и чего ты мне названивала без конца?
От такого приветствия я смешалась.
- Хотела узнать, как дела…
- Дела хреновые. Хмырь исчез. Его жена пришла с заявлением о пропаже мужа.
- Но, насколько я знаю, заявление принимают, когда прошло трое суток с момента исчезновения?
- Прошло. Он не возвращался домой с воскресенья, когда мы его… хм… проводили беседу. Похоже, я ошибся, и этот придурок сразу, как только мы его отпустили, рванул к своим боссам. Скажу честно, я этого не ожидал…