А н д р е й. Стало быть, я же виноват. Этого никак понять невозможно, да и не до того мне теперь: серьезные дела в голове. Чего же им нужно еще от меня?
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, очень просто! Чтоб вы не сердились на нее, не жаловались; чтоб вы пощадили ее: у ней натура нежная, деликатная - она вся в меня.
А н д р е й. Все же это не дело и не в порядке-с. Между мужем и женой - какие посредники! Ваши слова для меня - ровно ничего-с: может, она совсем и не думает того, что вы говорите, а одна только это ваша фантазия. Нешто такие дела через послов делаются? Да уж если вам это очень нужно, так скажите, что я их прощаю, прощаю-вот и все!..
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Как, неужели только?
А н д р е й. Вот еще-с. (Подает записку.) Они хотят ехать за границу, так чтоб своих денег не тратили: по этой записке им выдадут из конторы сколько нужно на расходы. Здесь обозначено-с. Вот теперь все-с. Я сейчас уезжаю на фабрику месяца на три; видеться нам незачем-с: дальние проводы - лишние слезы. Да и некстати: меня старики провожают, так пристойно ли им будет глядеть на нас? Затем прощайте. (Уходит.)
Входит Елена.
ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ
Нина Александровна и Елена.
Е л е н а. Ну, что он, что?
Н и н а А л е к с а н д р о в н а (со слезами). Ах, Лена, ах, Лена!
Е л е н а. Что с тобой, мама?
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Он ужасный человек, он не желает тебя видеть! Я это предчувствовала, предчувствовала…
Е л е н а. Да что? Говори, мама!
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Вот, восьми! (Подает записку.) Он дает тебе денег на поездку за границу.
Е л е н а. Да что он говорит-то?
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена, он велел сказать, что прощает тебя.
Е л е н а. "Прощает"!.. Как, что ты говоришь, мама?
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. "Да скажите ей, что я ее прощаю". И видеться с тобой не хочет.
Е л е н а. Он меня прощает! Скажите! Да он мужик, невежда. Я в себя прийти не могу.
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена, как трудно говорить с ним! Точно тяжесть какую поворачиваешь, у меня от него мигрень расходилась.
Е л е н а. Нет, я не могу… я не могу стерпеть такой обиды. Я должна ему высказать.
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Но что же, что, Лена?
Е л е н а. А то, что он, при своем ничтожестве не смеет так презрительно относиться к людям, которые…
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Оставь, Лена!..
Е л е н а. Нет, нет! позови его, мама, сейчас позови!
Н и н а А л е к с а н д р о в н а (в дверь налево). Андрей Гаврилыч, подите сюда: Лена вас просит!
Входит Андрей.
ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ
Нина Александровна, Елена и Андрей.
А н д р е й. Что за дела-с?
Е л е н а. Кто же вам дал право так третировать меня?
А н д р е й. Что такое-с? И не слыхивал таких слов.
Е л е н а (со слезами). Вы меня прощаете? Какую же вину вы мне прощаете? Что вы думаете обо мне?
А н д р е й. А не виноваты, так об чем толковать?
Е л е н а. Но ведь вы меня оскорбили! Как вы смели так грубо обойтись со мной?
А н д р е й. Значит, смел-с.
Е л е н а. Да по какому праву?
А н д р е й. Потому - муж-с.
Е л е н а. Значит, муж имеет право и напрасно обижать жену?
А н д р е й. А хоть и напрасно, да ежели любя, так беда невелика: не в суд на мужа идти!
Е л е н а (со слезами). Но что ж, по-вашему, должна делать жена, если ее напрасно обидят?
А н д р е й. Да разное бывает-с: дурные да злые сердятся да бранятся.
Е л е н а. А хорошие, честные?
А н д р е й. Сами догадайтесь…
Е л е н а (сделав движение). Неужели же?..
А н д р е й. Не знаю-с…
Е л е н а (бросаясь ему на шею). Так, что ли?..
А н д р е й (отирая слезы). Само собой, что так-то лучше.
Е л е н а (прилегая к нему). Да, хорошо мне здесь.
А н д р е й. Давно бы вам-с!
Е л е н а. Но зачем же ты так грубо обходился?
А н д р е й. Я-то грубо? Да я нынче раз десять заплакать сбирался, только удерживался, притворялся…
Е л е н а. Разве ты притворялся?
А н д р е й. Да-с. Эта мысль мне вчера в голову пришла. Думаю себе: пробовал и ласками, и слезами - не выходит; дай я свой форс на себя возьму. Вот и вышло.
Е л е н а. Маменька, мы опять в нем ошиблись.
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Ах, Лена! я в себя не могу прийти; только одно могу сказать, что я очень рада, очень рада!
Е л е н а. Маменька, как этот форс к нему идет! какая энергия. Теперь он настоящий мужчина!
А н д р е й. Да я и всегда такой, только перед вами мокрой курицей был, потому - очень обожал! А теперь я по-другому буду: вот как-с! (Обнимает Елену и целует.)
Входят Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Сыромятов и Таня.
ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ
Нина Александровна, Елена, Андрей, Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Сыромятов, Таня.
А н д р е й (не выпуская Елены). Уж извините-с, с женой заигрался. Плачет, на фабрику со мной просится. (Елене.) Так, что ли, говори!
Е л е н а (потупясь). Так.
А н д р е й. Говорит, что ты там один, бобылем, будешь жить! Ни уходить за тобой, ни приласкать тебя некому. (Елене.) Так, что ли?
Е л е н а. Да, хорошо, так, так.
А н д р е й. И в гости, и прокатиться все-таки с хорошенькой женой лучше. (Елене.) Так ведь?
Е л е н а. Так, так.
А н д р е й, Там все, говорит, с женами; что ж тебе на чужое счастье смотреть? еще что-нибудь в голову придет…
Е л е н а. Нет, уж я этого не говорила.
А н д р е й. Так взять, что ли?
Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Бери, Андрюша, бери!
Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Молчи! забыла, что тебе сказано!
Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Молчу, батюшка, молчу!
А н д р е й. Уж, видно, взять…
С ы р о м я т о в. Вот и чудесно. Семейное отделение займем, шампанского прихватим, чтоб веселей ехать было!..
Н и н а А л е к с а н д р о в н а. Поезжай, Лена! А я сберусь, да завтра же к вам приеду.
Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Батюшка Гаврила Пантелеич, плакать-то можно?
Г а в р и л а П а н т е л е и ч. Плачь себе на здоровье!
Т а н я (Елене). Это очень приятно, что вы к нам едете.
Е л е н а. Я у вас все шляпки пересмотрю; я и себе из Парижа выписывать буду.
Н а с т а с ь я П е т р о в н а. Да как же вам там жить-то будет? Ведь у нас в доме двух половин нету…
Е л е н а. Ах, не беспокойтесь, и не нужно совсем!
А н д р е й. Ну, уж я для приезда такой бал задам, что в Москве нашу музыку слышно будет!..
1877