Госпожа Браун нисколько не переживала за судьбу «племянничка», ведь половину суммы она получила с него заранее.
Я открылась ей по-новому. Убедившись в слабости моего характера, она поняла, что меня без труда можно будет полностью подчинить своей воле. Она не спешила. На много дней она оставила меня в покое, чтобы я пропиталась атмосферой ее дома.
Она познакомила меня с девушками, «работающими» в ее заведении. Они часто навещали меня и проводили свободное время у меня в комнате. Они мне очень понравились. Веселые и беззаботные. Потихоньку я начала входить во вкус их жизни. Девушки делали все, чтобы мне было легче стать похожей на них.
Все, что делалось в этом доме, перестало быть для меня тайной. Моя наивность испарилась без следа. Я начала мечтать о приключениях, тех самых, которые переживали ежедневно девушки в доме мадам Браун.
В то же самое время ко мне возвращалось здоровье. Я могла свободно ходить по всему обширному дому. Весь персонал, однако, следил, чтобы я не столкнулась с мужчинами, посещающими заведение.
Ведь я была предназначена для кого-то более важного, чем обычные клиенты мадам Браун. Моя невинность должна была достаться лорду Б., который вскоре прибывал в Лондон…
Тем временем девушки поверяли мне свои самые интимные переживания с мужчинами. Они так красочно все описывали, что я чувствовала, как кровь все быстрее бежит в моих жилах. Во мне проснулось желание наслаждения, а ежедневные, систематические, неустанно проводимые Фебой занятия в постели разжигали огонь в крови.
Если бы теперь кто-то и открыл дверцы моей клетки, не знаю, была ли я способна убежать…
Глава пятая
Любовник госпожи Браун
Однажды утром я случайно оказалась в темном кабинете хозяйки дома. Там стоял диванчик, на котором мне вздумалось немного отдохнуть.
Через некоторое время из расположенной рядом с кабинетом спальни послышался какой-то шорох. Туда вели стеклянные двери, скрывавшиеся за тяжелыми портьерами.
Подозрительный шорох меня беспокоил. Я тихонечко подкралась к дверям и заглянула сквозь неплотно задернутые портьеры внутрь спальни. То, что я увидела, меня ошеломило. Представьте себе такую сцену: начальница нашего «монастыря», мадам Браун собственной персоной, наедине с рослым, мощным гусаром с телосложением Геркулеса!
Я, затаив дыхание, с удивлением наблюдала неописуемо веселую сцену. Мадам лежала как раз напротив дверей, и я могла абсолютно все видеть.
Жирное разлившееся тело хозяйки почивало в глубине ложа. Любовник расположился рядом. Он был, видимо, юнцом, который больше ценит действия, чем слова. Без лишних прелюдий, не тратя драгоценного времени, он сразу приступил к делу. Одарив свою возлюбленную несколькими смачными поцелуями, он потянулся руками к ее бюсту и высвободил грудь дамы из пут огромного лифчика. Получив свободу, грудь резко выстрелила вверх, после чего упала почти до пупка моей благодетельницы.
Никогда в жизни я не видела груди такого размера и такого вида! Она была болезненно белая, рыхлая и мягкая, колыхалась вся, напоминая чем-то потерявший форму манный пудинг!
Деятельный вояка с благоговением гладил и тискал ее. Но даже его мощные руки не могли ее охватить и удержать. От прикосновений нашего Геркулеса грудь растекалась в стороны, выскальзывала из его рук.
Так он играл с ней некоторое время, а когда решил, что дама уже готова к дальнейшему, то опрокинул ее на спину и задрал юбку, после чего начал расстегивать панталоны.
Толстые коричневые раздвинутые бедра почтенной дамы были как раз напротив меня. Перед моими глазами предстал единственный в своем роде пейзаж, вытянувшийся между раздвинутыми коленями мадам. В мою сторону были повернуты огромные, разинутые словно от голода дряблые губы, покрытые серым и густым лесом волос. Это было похоже на перелицованную, повидавшую виды суму нищего, ожидающую обильного подаяния.
В этот момент совсем иной предмет привлек все мое внимание. Бравый жеребец госпожи Браун освободился от штанов. На свет божий выскочил огромный, нагой, стоявший, налитой и посинелый член, такой мощный, что ничего подобного в жизни я никогда не видела!
Я сосредоточила все свое внимание на этом предмете. Я была так поражена, что могла только охватить взором общий вид этого мужского органа, не видя соблазнительных подробностей его строения. Меня охватило возбуждение. Инстинктивно я чувствовала, что в этом предмете скрыт источник наивысшего наслаждения.
Тем временем рыцарь не прохлаждался. Он потряс своей палицей несколько раз, от чего она еще больше набухла, и бросился на добрую госпожу Браун.