Причина была очень простой: Линь Ваньюэ была очень необщительной. Способы завести дружбу с другими солдатами в военном лагере были очень просты — парная тренировка, совместное купание в реке, или можно было разделить одну проститутку на двоих. Также неплохим вариантом было провести свободное время в городе. Но Линь Ваньюэ никогда не участвовала в подобном.
Спустя год после вступления в армию, тело Линь Юя внезапно начало развиваться, и он уже был на полголовы выше, чем Линь Ваньюэ. Но высокий образ Линь Ваньюэ в сердце Линь Юя так и не стал меньше.
Когда они подошли к палатке, где раздавали еду, она уже была переполнена людьми, и Линь Ваньюэ стояла далеко в хвосте. Линь Юй пробрался сквозь толпу. Через некоторое время, он выбрался оттуда с двумя мисками каши сорго со свежими овощами и кусочком мяса.
— Брат Син! Держи! — Линь Ваньюэ взяла миску, которую ей вручил Линь Юй и сказала:
— Спасибо.
Линь Юй улыбнулся ей, обнажив свои ровные зубы, и сказал:
— Пустяки, брат, можешь каждый раз не благодарить.
Линь Ваньюэ больше ничего не сказала. Они подошли к деревянной ограде, уселись бок о бок на землю, и принялись есть.
— Брат Син, ты уже слышал? Через пару дней может начаться битва!
— Хм.
— Хотя пока ничего не объявляли, согласно моим наблюдениям скоро будет сражение.
Жующая Линь Ваньюэ повернулась, чтобы взглянуть на Линь Юя, ожидая продолжения.
Линь Юй гордо улыбнулся, подцепил мясо в миске и сказал:
— Я уже давно подметил, перед каждой битвой мяса всегда кладут побольше. Обычно кусочек толщиной с мизинец. Но как только грядет сражение, он становится толстым, как большой палец!
Тут Линь Юй отставил в сторону миску и выставил большой палец, чтобы показать его размер. Тогда Линь Ваньюэ убедилась, что все сказанное им, действительно, правда.
— Ешь, давай! — и Линь Ваньюэ снова принялась за еду. В сражениях для нее не было ничего нового. За эти два года она участвовала в девяносто восьми битвах, каждая из которых врезалась ей в память.
Поев, Линь Ваньюэ и Линь Юй пошли вернуть миски. Линь Юй много раз предлагал Линь Ваньюэ выполнять для нее мелкие поручения, но получил отказ. Она просто хотела держаться подальше от мужчин. В конце концов, ее тело было большим секретом, поэтому она старалась все делать самой.
После того, как они отнесли миски, Линь Ваньюэ хотела уйти, но Линь Юй последовал за ней.
Это несколько озадачило Линь Ваньюэ, но Линь Юй с улыбкой сказал ей:
— Брат, через несколько дней нам предстоит сражение. Я бы хотел потренироваться с тобой. Ты можешь поучить меня?
— Идем.
В течение последних двух лет, в дополнение к ежедневным учениям, Линь Ваньюэ тратила еще два часа на дополнительную тренировку, ни разу не пропустив ее, даже из-за плохой погоды. Даже когда битвы шли одна за другой, и прочие солдаты старались как можно больше отдохнуть, Линь Ваньюэ все равно тренировалась, превозмогая усталость.
Она должна была выжить, потому что на ее плечах лежала ноша мести за 181 жизнь. Это была кровная клятва, которую она сделала, когда встала на колени у входа в деревню, вдыхая запах сгорающих трупов.
Однако, она была женщиной. Ее физическая сила и выносливость были не такими, как у мужчин. Особенно, когда ей противостояли более сильные и обученные гунны. Если она будет отлынивать, то умрет. Линь Ваньюэ не боялась смерти. Каждый раз вступая в бой, она не думала, что вернется живой, и поэтому всегда сражалась с величайшей отвагой. Но борьба за выживание — это всеобщий инстинкт.
Глава 3 Можно ли натянуть лук как полную луну
Линь Ваньюэ отвела Линь Юя на площадку у границы лагеря. Там складывали поврежденное ненужное оружие. Линь Ваньюэ часто здесь бывала.
Она порылась в куче оружия, достала клинок средней длины и вручила его Линь Юю.
— Иди туда и сделай тысячу взмахов.
Затем она продолжила перебирать оружие.
— Брат, и это все?
Линь Юй был разочарован, потому что он думал, что Линь Ваньюэ втайне научит его каким-то сногсшибательным приемам.
Однажды на поле битвы Линь Юй был свидетелем навыков Линь Ваньюэ. Ее движения были точными и мощным. Он тогда подумал, что Линь Ваньюэ унаследовала от предков знание боевых искусств, поэтому не ожидал от нее такого...
Линь Ваньюэ закончила возиться с оружием, встала и повернулась, недовольно уставившись на Линь Юя. В этот момент она немного отвлеклась: если бы ее младший брат Фэйсин остался жив, был бы он похож на Линь Юя?
При мысли об этом, сердце Линь Ваньюэ внезапно смягчилось и она подошла к Линь Юю с объяснениями:
— Главное оружие пехотинцев — это копье. Но два года сражаясь с гуннами, я выяснил, что копье на поле битвы не самое лучшее оружие. Гунны предпочитают сражаться с противником в ближнем бою кривыми саблями, и тут копейщик оказывается в невыгодном положении. Хотя копье хорошо против конницы, но кавалерия гуннов очень искусна в стрельбе из лука, поэтому они часто наносят удар по копейщикам издалека, ведь этот тип солдат не имеет практически никакой защиты от стрел, и потери в рядах нашей армии от такой атаки всегда очень высоки. Привыкнув к мечу, в случае ближнего боя ты сможешь воспользоваться клинком, и твои шансы на выживание, возможно, увеличатся.
Линь Юй с мечом в руке замер на месте, смотря на Линь Ваньюэ, разинув рот. Через некоторое время, когда он разобрался в том, что сказала Линь Ваньюэ, на его лице невольно появилось восхищение, и он уставился на нее обожающим взглядом.
Линь Ваньюэ заметила, что выражение лица Линь Юя изменилось, поняла, что он уловил ее мысль, и снова повернулась к куче оружия.
Линь Юй не посмел отлынивать, он расставил пошире ноги и начал делать взмахи мечом. Время от времени, Линь Юй тайком поглядывал на Линь Ваньюэ, и у него зародилась мысль: кто мог сразу увидеть суть проблемы? Разве что генерал?
Подумав об этом еще какое-то время, он загорелся страстью. Семья Линь Юя поколениями имела военную регистрацию, но лучшим достижением в их семье мог гордиться его прадедушка, который был сотником. Линь Юй с благоговением посмотрел на Линь Ваньюэ, он был счастлив, что смог подружиться с таким старшим братом! Следуя за Линь Ваньюэ он рано или поздно сможет совершить достойные награды подвиги!
Линь Ваньюэ внезапно ухватила лук, который вытащила из кучи оружия. Она гладила его поверхность, не в силах оторваться от него.