Несколько приступов рвоты затянули ее путешествие домой. Сейчас в памяти всплывали ужасные истории о людях, скончавшихся от одного глотка загрязненной готамской воды. С тех пор, как она приехала в Готам, она только однажды серьезно болела — была серьезна избита — в первую зиму своего пребывания в городе. Как раз тогда она и попала в миссию.
Мысль о том, что она может снова оказаться там, вызвала новый приступ рвоты. Селина добралась до ванной и чистила желудок, пока все внутри не заболело. Потом она включила душ и села под ним, подставив лицо под ласковую воду.
Если я подцепила в гавани какую-то болезнь, решила Селина, позвоню Бонни. Эта женщина что-нибудь придумает, а расплачиваться дружбой легче, чем идти обратно в миссию. Дрожь, наконец, утихла, и она достаточно окрепла, чтобы стянуть костюм. Девушка тщательно вычистила его щеткой, стараясь не замечать стекающей с него бурой воды, и повесила сушиться на обычное место. Потом, завернувшись в полотенца и одеяла, легла поперек кровати в темноте, думая об Эдди и Бэтмэне.
Ну кто бы мог подумать, что Бэтмэн — старый дядька с седыми волосами и морщинистым лицом, одутловатым, как у алкоголика, со складками на щеках?
Она вспоминала, как ей постоянно приходилось менять свои планы из-за него — человека, которому далеко за пятьдесят! Потом вспомнила, как он выбросил ее с пирса.
Тебя не должно здесь быть; вот его слова. Он защищал ее, словно отец.
Селина содрогнулась и закрыла голову подушкой. Фантазировать о Бэтмэне, как об отце! Нет, она действительно больна. Бэтмэн не защищал ее; он встал между ней и Эдди Лоббом. Он защищал Эдди! Мышечный спазм узлом завязал желудок. Она стиснула зубы и подождала, пока боль утихнет. Перед ее мысленным взором весь мир предстал как клубок кишащих, угреподобных тварей с зияющими круглыми ртами и острыми зубами. Спазмы снова скрутили ее, сильнее, чем прежде. Девушка знала, что ей плохо от собственных мыслей. Тогда она попыталась думать о другом, но ничего не получилось; тогда она попыталась не думать ни о чем. Ей удалось отделаться от угреподобных тварей, но не от Эдди Лобба и не от Бэтмэна. Их лица продолжали преследовать ее, даже когда она провалилась в тяжелый сон.
Она проснулась, как от толчка, задолго до того, как рассчитывала.
Сонный шепот путал мысли, дезориентировал ее в пространстве. Селина не узнавала ничего вокруг. Она не понимала, где она, кто она и что означает этот адский трезвон. Наконец, в голове прояснилось настолько, что она узнала телефон. Высвободившись из-под своих покрывал, девушка автоматически подняла трубку и ответила.
— Селина! Ты видела газеты? Ты должна прочитать. Включи же телевизор!
Женский голос был знакомым. Когда, наконец, Селина смогла связать его с именем и образом Бонни, все встало на свои места: собственное имя, квартира, где она была всю ночь и то, о чем болтает Бонни.
— Федералы ждали, пока подтянутся телевизионщики. Как раз сейчас они входят внутрь; прямая передача по Национальной Сети Новостей. Ох, Селина — не говори мне, что у тебя нет телевизора. Беги скорей сюда, в офис Воинов, можешь у нас посмотреть. Ого! Вот он — стол. Они стол выносят! Это ведь из-за того, что случилось прошлой ночью.
— Что ты имеешь в виду: «из-за того, что случилось прошлой ночью»? — Селина отшвырнула последнее смятое одеяло. Желудок все еще болел после рвоты, но сама она была в полном порядке. Злая и подозрительная, зато в отличной форме. Она начала расхаживать по комнате.
Бонни завозилась на том конце провода. «Правильно. Да, я совсем забыла — ты не знаешь, что ночью в порту была большая перестрелка, потому что там была Женщина-кошка, а ты ведь не Женщина-кошка».
Селина остановилась. «Кто сказал, что Женщина-кошка где-то была прошлой ночью?» — Да во всех газетах написано. И по 3-N показывали. Свидетели…
полицейские… сказали, что видели тебя… ее… как она вышла из тени, а потом ее швырнули в воду. Фотографий нет, но все видели тебя… ее. Все, кто уцелел, конечно.
— А Эдди Лобб? — Селина решила не придираться. Бонни все равно уже была посвящена в ее тайну, и Бонни знала, что происходит сейчас. — Я видела, как его подстрелили, а что произошло потом — не знаю. Он среди тех, кто уцелел, или среди тех, кто не уцелел?
Шуршащая газета заполнила паузу на линии. «Здесь сказано, что Эдди — они называют его „Эдвард, т. наз. Тигр, Лобб“ — был опознан задержанными и полицией, как тот человек, что последовал за Женщиной-кошкой в воду. «Хотя пирс был немедленно окружен, поиски продолжались до рассвета, но мистера Лобба не обнаружили. Позже днем, водолазы обследуют дно около пирса.
Однако пожелавший остаться неизвестным источник из полицейского департамента предположил, что Женщина-кошка могла сыграть свою роль во внезапном исчезновении мистера Лобба…» Селина устало покачала головой. Ни полиция, ни пресса никогда не представляли ее роль в верном свете. «Пожелавший остаться неизвестным», потому что тупица и болван, — прорычала она в трубку. — Я могла бы им кое-что рассказать о том, кто помогал Эдди Лоббу скрыться!» Бонни пришла в восторг от такой возможности.
Селина с удивлением услышала собственный голос. «Позже, — уточнила она. — Все расскажу позже. Пообедаем вместе. Но сейчас позволь мне сделать то, что я должна сделать…» — она подождала реакции Бонни.