Генерал Сен-Пьер побледнел от мрачного рассказа раджи.
Но он успокоился при виде лагеря, погруженного в глубокий сон, как дикий зверь перед выходом на поиски за добычей.
Раджа погрузился в глубокую думу и генерал не смел заговорить. Он хорошо знал, вдобавок, что разубеждать индуса совершенно бесполезно.
Внезапно раджа вышел из своей задумчивости и, как бы приняв быстрое решение, поклонился генералу и вышел, не сказав ни слова.
Оставшись один, генерал позвал Болье.
— Жорж, — сказал он ему, — заняло ли свою позицию племя Билей?
— Да, генерал, — они заняли в полночь последние оставшиеся дефилеи.
— Значит, англичане окончательно погибли. Нужно рассчитывать, однако, на отчаянное сопротивление. Они попытаются, быть может, овладеть высотами.
— Это было бы безумием!
— Конечно. Но битва может происходить и здесь. Прежде наступления дня нужно удалить моих. Я выбрал для этого тебя. Я не хочу, чтобы они слышали шум битвы. К тому же… нужно предвидеть все… даже невозможное. Если мои войска выпустят из рук подготовленную мной победу, все, что я сделал, станет бесполезным. Страна надолго подпадет рабству. Нужно будет бежать, направляясь к морю, вернуться во Францию, заставить позабыть себя!
— Как, генерал, бежать? отказаться от борьбы…
— И вернуться через десять лет, — продолжал генерал, — через двадцать, чтобы отмстить за поражение и поднять наше знамя. Ступай, любезный Жорж, я поручаю тебе мою жену и детей. Приготовь все для их путешествия. Бог не допустит, чтобы мы расстались навеки!
Генерал направился к середине палатки, отдернул тяжелый занавес и очутился в помещении, занимаемом его семьей.
Роскошно одетая прелестная женщина стояла перед двумя уснувшими детьми: десятилетней девочкой и двенадцатилетним мальчиком.
— Аниами! — тихо позвал ее генерал.
Красавица-индуска обернулась и подошла к нему, улыбаясь.
Ее блестящий восточный костюм, газ и бриллианты делали ее похожей на сказочную фею.
Он взял крошечную ручку молодой женщины и, обняв ее за талию, увел в угол помещения и начал говорить вполголоса, чтобы не разбудить детей.
Лампа в виде пагоды из разноцветного стекла мягко освещала эту красивую пару: его — серьезного и решительного, ее — печальную и умоляющую.
Он был олицетворением силы и разума. Она — нежности и грации.
— Когда господин приказывает, рабыня должна повиноваться, — отвечала она кротким и покорным голосом.
— Ты не рабыня, Аннами, ты моя милая жена! Могу ли я позабыть, что ты облагородила меня в глазах твоей расы. Дочь царей, ты рисковала из-за меня потерять преимущество твоей касты. А ты говоришь о рабстве!
— Боги, тронутые моей любовью, устроили все. Я дрожу теперь за тебя! Предчувствия…
— Предчувствия женщины не должны препятствовать мечу мужчины, — прервал ее взволнованный Сен-Пьер.
Он вспомнил рассказ раджи и невольно начал сомневаться в благополучном исходе битвы.
Вошел Болье и объявил, что все уже готово для отъезда. Аниами, вздыхая, разбудила свою дочь.
Что же касается до мальчика, то он не спал и быстро приподнялся на своем ложе.
— Я не пойду! Я не хочу покинуть отца! Я хочу защищать его!
И с этими словами он подошел к отцу и крепко сжал его руку.
Ничто не могло поколебать энергической настойчивости мальчика. Потребовалось строгое вмешательство отца.
Настала минута прощания, слез и поцелуев. Наконец, Аниами с детьми отправилась в сопровождении Болье.
— Мужайся, — сказал себе генерал, проводя рукой по разгоряченному лбу. — Мы победим! День наступит еще через три часа, можно еще поработать!
Он вошел в свою половину и с удивлением увидал перед собой раджу.
— Я говорил уже тебе, что мне не придется быть свидетелем победы, — сказал ему индус, — но я хочу упрочить ее последствия. Для нашего дела требуется много золота. Для подобных завоеваний мало одного железа. Я делаю тебя хранителем сокровища, которое должно возвысить мою родину. Возьми, во-первых, вот это.
И раджа вынул из складок своего плаща длинный кинжал с рукояткой из золота и слоновой кости, изображающей идола с рубинами вместо глаз.
Крепкий и блестящий клинок представлял некоторую особенность: он оканчивался пятью остриями.
— Что мне делать с этим кинжалом? — спросил у раджи генерал Сен-Пьер.
— Это не только оружие, но и ключ. У истоков Корбудди, в глубине долины, находящейся между двумя горами, находится священная пещера. Вход в нее обозначен растущими перед ним банановыми деревьями. За первым деревом выступает кусок красноватой скалы. Ты сильно нажмешь его и перед тобой откроется узкое отверстие. Ты вползешь в отверстие и скоро очутишься в зале, освещаемой сверху. В самом темном углу ее находится камень с пятью отверстиями. Лезвие кинжала как раз подходит к ним. Ты потянешь его и камень повернется. В огромной яме лежит множество золота и бриллиантов.