Женщина-змея

Те же и Тарталья.

Тарталья (радостно). Ваше величество, ваше величество! Великие дела! Великое чудо! В одно мгновение, неизвестно каким образом, все лавки, все харчевни, все мясные города наполнились мясом, хлебом, вином, маслом, похлебкой, сыром, плодами — одним словом, всем вплоть до жаворонков и бекасов!

Панталоне. Вы говорите серьезно, Тарталья?

Тарталья. Ну да, разумеется. Приду я рассказывать его величеству твои глупости.

Фаррускад.

Опять печаль, опять душе укор. Вот слов ее последних объясненье: «Чудес немного я еще могу Свершить сегодня. Пусть они послужат Тебе и царству твоему на помощь, Прими любви моей последний дар». Воспоминанья горькие! Ступайте… Бегите от меня. Не в силах видеть Я никого, и больше, чем на всех, На самого себя я негодую.

Тарталья (тихо, к Панталоне). Время излечивает самые тяжкие раны, Панталоне. Он успокоится. Мы же не должны покидать принцессу и Тогрула, которые готовятся к защите города.

Панталоне. Правда, это малодушие — сидеть здесь и чесать себе живот, когда все взялись за оружие. Это недостойно доброго венецианца. Пошлем сюда слуг, которые следили бы за ним. Боюсь, как бы не случилось какого-нибудь нового несчастья. Сами же отправимся отрубить каждый по пятидесяти голов этим разбойникам арапам. Нас ведь немного, а, Тарталья?

Тарталья. О, эдак десять против десяти тысяч. Но это не важно. Я чувствую в себе подъем духа. Лучше погибнуть в бою, чем умереть с голода.

Уходят.

Явление III

Фаррускад, фея Фардзана в глубине сцены.

Фаррускад (в сторону).

Она затем сказала: «Ты бы мог Меня освободить еще сегодня, Но не надеюсь я! Ведь слишком много Для этого усилий надо. Нет, Я не хочу, чтоб подвергал ты жизнь Из-за меня опасностям. Хоть буду Я от тебя далеко, все ж она Мне дорога». О нежные слова, Что сердце мне на части разрывают!.. Керестани, как мне тебе помочь? Пусть жизнь моя тебя не беспокоит — Мне смерть милее, чем такая жизнь! Ах, если я тебе не ненавистен, Подай мне знак, как должен поступить я, Чтоб, жизнь свою отдав, тебя спасти. О, сжалься надо мной!

Фардзана.

Я поведу На смерть его, — отныне перестанем Мы трепетать, что он поможет ей Освободиться и ее лишит нас. Все заняты в бою. Он здесь один; Его незримо к смерти приведу я.

(Выходит вперед.)

Освободить ты думаешь супругу? Для этого ты слишком малодушен! Где смелость взять тебе?

Фаррускад.

О тень благая!.. Тебя я видел спутницей жены. Скажи, что делать, как ее спасти?

Фардзана.

Тебе ее спасти? Непостоянный! Ты женщина безвольная — не муж! Как много красоты, как много счастья Ты малодушьем потерял! Ужели Найдешь в себе ты мужество ее Освободить? О нет! Рука другая Для этого нужна! Другое сердце!..

Фаррускад.

Довольно оскорблений! Испытанью Меня подвергни лучше. Я охотно Пойду навстречу смерти.

Фардзана.

Дай мне руку.

Фаррускад.

Веди меня с собой куда захочешь. С тобой пойду я — вот моя рука.

(Протягивает правую руку Фардзане, и при сверкании молнии оба проваливаются.)

Явление IV

Панталоне, Тарталья.

Входят с чрезвычайной поспешностью.

Панталоне. Ваше величество… Ваше величество… Великое чудо… Радуйтесь!.. Да где же он?

Тарталья. Он должен быть здесь. Мы недавно оставили его в этой комнате.

Панталоне. Ну не говорил ли я, что его не следовало оставлять одного? Вот увидишь, Тарталья, что теперь, когда настало время для веселья, случится какая-нибудь большая беда. Он был вне себя, околдован этой своей супругой-змеей и, наверно, выкинул какую-нибудь глупость вроде самоубийства.

Тарталья. С какой стати? Смотри, например, у меня ведь тоже жена — змея, а между тем я терплю.

Панталоне. Да, конечно, теперь как раз время острить.