И какое это отношение имеет к сценарию? Неужели настолько ужасно написано, что первое, что хочется узнать — а сценарист вообще писать умеет?
— Около недели, — застенчиво отвечает Тэджи, ковыряя джинсовую бахрому на рваной коленке.
— О, как мило, — приторно улыбнулся звёздный менеджер. — И как Вам? Нравится? Я уже в восторге от того, какой у нас подобрался состав сценаристов, — тараторит он, что может показаться, будто Чон Сындже волнуется, что, естественно, невозможно.
Это Джи сейчас себе места не находит. Ведь в этой комнате решается судьба их будущего проекта. А звёздный менеджер, похоже, решил взять у сценаристов интервью. Это совсем не хорошо — Тэджи не готова к ответам на каверзные вопросы.
— Надеюсь, что Вам и сценарий понравится, — она пытается быть милой, но это сложно — осадок со встречи в лифте до сих пор стоит поперёк горла шлейфом терпкого одеколона.
И почему менеджер Чон продолжает на неё смотреть? Джи хочется отсесть чуть дальше, ведь ширины стола недостаточно, чтобы перестать чувствовать энергетику, которая исходит от звёздного менеджера. А Тэхён почему молчит? Тэджи краем глаза видит, как он тоже смотрит на неё — ловушка какая-то.
— Господин Чон, — наконец-то подаёт голос Тэхён. — А Вы часто играете в мини-гольф?
Это провал. Из всего, чем Кан Тэхён мог блеснуть в профессиональной сфере, он решил поинтересоваться об этой фигне. Класс. Молодец. А когда они завтра придут с позором на работу, то он ведь всё свалит на Тэджи и её непрофессионализм — она уверена в этом.
— Гольф помогает разрядить обстановку во время затянувшихся переговоров, — пожимает плечами Чон Сындже, небрежно прочёсывая пальцами длинную чёлку.
И пока Джи всё же решает разглядеть небольшое зелёное поле в другом конце кабинета, Сындже возвращается к чтению сценария. Минуты тянутся предательски медленно, путаясь в пальцах, как липкая жвачка. Тэхён постоянно теребит ремешок своих наручных часов, а Джи только что оторвала нитку джинсовой бахромы, когда Сындже отвлёкся от чтения, задавая очередной неуместный вопрос.
В кабинет заглядывает секретарь и говорит, что её рабочий день окончен и спрашивает, может ли она уйти. И Сындже согласно кивает, переворачивая очередной лист, но взгляда не поднимает. По его лицу сложно сказать, нравится ли ему или нет. Он просто читает, будто учебник истории — его, кажется, ничто уже не может впечатлить. За панорамным окном солнечный апельсин растекается по горизонту, будто перезрел, а Джи отрывает очередную нитку, считая солнечные блики, отражающиеся от графина с бронзовым алкоголем на краю стола.
— Утверждаем! — неожиданно восклицает Сындже, с грохотом кладя стопку сценария на стол.
От неожиданности сердце подскакивает и ударяется о ключицу, а справа слышится облегчённый вздох — Тэхён тоже перенервничал. Теперь его руки покоятся на коленях, а о былом напряжении говорят всё ещё вспухшие вены на кистях, которые тоже исчезают практически на глазах.
— Понравилось? — Джи всё же отвлекается от разглядывая изящных рук Кан Тэхёна и переводит взгляд на звёздного менеджера.
— Сценарий отличный! Есть пара замечаний, но они незначительные. Мы внесём корректировки по ходу работы, — поясняет он, уже протягивая руку к перьевой именной ручке с золотой гравировкой. — Подписи Хумина уже стоят на двух экземплярах, так что я свои автографы тоже оставлю, — и, старательно пряча удовлетворённую улыбку, он чиркает ручкой по листам, выходя далеко за поля. — Один останется у меня, а второй у Вас.
Возвращает ручку на место и смотрит на Тэджи исподлобья, будто дожидаясь какой-то реакции. Но ступор, который Джи сейчас не в состоянии контролировать, не позволяет мышцам на её лице сдвинуться даже на миллиметр.
Сценарий, над которым она работала — утвердили! Шоу состоится! Это же просто замечательно. А Тэджи так переживала. Возможно, из них с Тэхёном всё же может выйти хорошая команда. Но для этого придётся засунуть в дальний ящик и гордость, и старые обиды, и свой сарказм.
…будет непросто.
— Благодарю, — Тэхён очухивается первым, подскакивая с места и протягивая Сындже руку.
Менеджер тоже поднимается, отвечая на рукопожатие, которое со стороны кажется весьма странным и затянутым. Может, у мужчин так принято? До побеления костяшек сжимать руки друг другу, смотря прямо в глаза не моргая, будто Джи и вовсе тут нет.