Кажется, слово звёздного менеджера — закон, и Хумин без лишних возражений достаёт из кейса блестящий розовый микрофон и мастерски прокручивает его в ладони во всех плоскостях. Под конец микрофон подлетает в воздух, а Хумин ловко ловит его на лету, словно все предыдущие годы каждый день только этим и занимается.
Может, он раньше тоже выступал на сцене, а Тэджи этого не знает? Вел две жизни, притворяясь обычным парнем, а сам — звезда к-поп сцены?
Нет, Джи бы точно о таком знала.
— Выглядит и правда неплохо, — подмечает он, сосредоточенно ковыряя ногтем один из розовых кристаллов на рукояти, за что получает лёгкий шлепок по руке от Тэджи.
Её даже не смущает близость с Сындже, через которого приходится тянуться, чтобы достать до Хумина. Шоу должно получиться идеальным — Джи всё для этого сделает. И ни один кристалл при этом не должен пострадать.
— Зелёный бы смотрелся лучше, — недовольно бубнит себе под нос Тэхён и закатывает глаза, ведь на его недовольство больше никто не обращает внимания.
Обед прошёл спокойно. Не приглашая с собой коллег, Джи и Минхёк поели вдвоём. Хорошо, что Тэхён не горит желанием проводить свободное время в их компании. Без него и еда кажется вкуснее и день наконец-то приносит удовлетворение.
Перерыв ещё не окончен, и съёмочный павильон пустует. Как и стол со снеками, который накрыт, чтобы персонал мог перекусывать по ходу съёмок. Джи выпила лишь пару чашек кофе, а вот все остальные то и дело подходили за печеньем и конфетами. На двенадцатом выкрике Минхёка: «Брак по звуку!», — она перестала считать.
— Боже, хорошо, что эти дьявольские конфеты закончились, — с облегчением вздыхает Хёк, пока Тэджи раздосадовано заглядывает в пустые вазы, где остались только крошки печенья и абсолютно бумажные вафли. — Я думал, что ещё немного и начну швыряться наушниками в каждого смельчака с сахарной зависимостью.
И как по команде — будто издеваясь — барабанные перепонки заскрипели, словно ржавые ворота. У Хёка даже глаз дёрнулся, когда он повернул голову на Тэджи, стоящую в метре слева и причмокивающую той самой проклятой конфетой. Джи уже отчаялась найти что-то вкусное, пока не обнаружила закатившуюся за тарелку последнюю конфету — ну, хоть одну попробует. И теперь стоит и старательно разглаживает складки на скрипящем фантике.
Как ни в чём не бывало она поднимает взгляд на Минхёка, и тут же давится конфетой — этим взглядом можно поджигать факелы. У Хёка на лбу даже выступает вена — теперь действительно не по себе. Видимо, правду говорят: те, кто много улыбается, страшны в гневе.
…а Минхёк любит улыбаться.
— Прости, — сглатывает она, тут же выбрасывая фантик в мусорное ведро под столом. — Это была последняя, я проверила.
На это Минхёк лишь закатывает глаза, отказываясь как-либо комментировать этот беспредел. Просто подставляет стаканчик в кофемашину, нажимая кнопку «двойной капучино».
— После съёмок будет фуршет. Все собираются отметить первый день, — чтобы перекричать шум кофемашины, ему приходится повышать голос. — Ты в деле?
— Меня никто не приглашал, — Джи тоже приходится говорить громче.
— А тебе нужно приглашение? — ломает бровь Минхёк, будто подобная робость для Джи вовсе не свойственна. — Вообще, Тэхён должен был тебе передать. Вы же с ним целый день крутились вместе.
Что? Всех позвали, надеясь, что Тэхён передаст информацию Джи, а он умолчал? Другого от него она и не ожидала.
— Вот свинья! — выкрикивает от возмущения Тэджи, а кофемашина предательски замолкает, что звонкий голос разлетается по всему павильону, точно в режиссёрский в рупор. И только что вошедший в помещение Ли Джун удивлённо смотрит в их сторону, словно делая некие выводы.
Джи и сама испугалась собственного голоса, что теперь прикрывает рот рукой, с сожалением глядя на Джуна. Его представили, как главного по безопасности на съёмочной площадке, но и по совместительству личным телохранителем Ким Джинсо.
Утреннее собрание съёмочной группы проходило прямо в павильоне. Всем представили группу телохранителей, которые оцепили съёмочный павильон, чтобы избежать проникновения назойливых папарацци. А сотрудников, которые имеют отношение к съёмкам шоу, обязали подписать бумаги о неразглашении конфиденциальной информации. За несоблюдение прописанных правил, нарушителям грозит солидная сумма, при пересчёте нулей в которой Тэджи сбилась четыре раза.