Он тоже говорит несколько слов, соглашаясь с вышесказанным — все возлагают большие надежды на этот проект. И стоит Джинсо сказать всего две фразы, как толпа взрывается аплодисментами и возгласами «Мы Вас не подведём!» — речи продюсера Пак Хумина никто так не радовался. Но Тэджи лишь молча хлопает всем и сейчас тоже ни больше ни меньше, чем и Хумину — в меру, но звонко. Нужно себя контролировать, иначе Джи вылетит со съёмок, как пробка шампанского, которая в этот момент взрывается где-то позади толпы.
Главе службы охраны тоже достаются десять секунд славы, чтобы напомнить всем присутствующим о правилах, прописанных в сводке о конфиденциальности. Но получает он за это лишь скудные аплодисменты со стороны Чон Сындже, который тут же перебивает его:
— Оторвитесь сегодня, как настоящая команда! — выкрикивает он, поднимая бокал, и толпа снова взрывается восторженными криками, а помещение заполняется хрустальным звоном.
Тэджи без малейшего энтузиазма делает небольшой глоток шампанского, случайно замечая на себе взгляд Сындже — и нашёл ведь её в толпе. Какой кошмар.
Теперь Джи вообще не уверена, что звёздный менеджер проявляет к ней интерес из личных побуждений. Может, ещё до начала работы над проектом всю съёмочную группу нашли в соцсетях, чтобы проверить на «чистоту». А у Тэджи там сплошная звёздная пыль с посещённых концертов и фанмитингов — стоит прибраться. Или хотя бы сделать свои аккаунты приватными. Хумин и Минхёк её не сдадут, а вот насчёт остальной съёмочной группы Джи не может быть так уверена. Вдруг кто-то случайно найдёт её фан-аккаунт.
Закрадываются подозрения, что менеджер Чон стал таким надоедой, лишь с целью контроля. Теперь особенно не хочется с ним пересекаться. Если он посмеётся над ней, то Джи больше никогда не выйдет из дома.
И вот как в такой обстановке наблюдать за Ким Джинсо? Когда он стоит прямо между своим менеджером и телохранителем, кланяясь и улыбаясь собравшейся съёмочной группе. Сейчас как будто это единственная легальная возможность на него поглазеть. Потому что лишь один миллиметр вправо или влево, как можно напороться на острые взгляды его конвоиров.
Но пусть смотрят. Джи ничего такого в данный момент не делает. Она же не может завязать себе глаза или избегать Джинсо на площадке. Тут все пялятся — это не возбраняется. Он такой красивый — глаз не оторвать. Такой скромный и предельно вежливый — настоящий айдол. Скромно улыбается и смущается, когда его поочерёдно хвалят Хумин и Сындже. Эти недолгие полчаса, пока Хумин распинается о важности атмосферы в коллективе, а Сындже пророчит небывалый успех проекта, Джинсо скромно стоит в стороне с бокалом шампанского и постоянно сдерживает застенчивую улыбку — Джи обожает, когда он смущается.
А когда официальная речь заканчивается, и Хумин даёт добро на дегустацию закусок, Джинсо продолжает кланяться, повторяя слова благодарности, адресованные съёмочной группе.
В течении дня к нему периодически подходил кто-то из персонала и просил о совместном фото или автографе. И Джинсо был со всеми очень вежливым — даже когда отказывал в фотографии, ведь любая съёмка, помимо рабочей аппаратуры, на территории киностудии теперь запрещены. А когда к айдолу обращалась очередная девушка, держа в дрожащей от волнения руке его фото, коллекционную карточку или альбом, Джинсо сразу же смотрел на своего личного телохранителя, дожидаясь одобрительного кивка.
Не то, чтобы Тэджи вела счёт, но за съёмочный день Ким Джинсо удостоился внимания каждой женщины, имеющей допуск к павильону. От этого на душе Джи стало намного легче. Теперь она не чувствует себя «главной угрозой» для их шоу. Она считает, что уже достаточно зрелая и мудрая, чтобы не забывать о субординации и сдерживать свою внутреннюю фанатку-чупакабру — Хумин-оппа должен ей гордиться.
«Чтобы на работе, никакого «Хумин-оппа»! Там я твой начальник», — с такой напутственной речи Хумин и Шиву начали свою попойку перед первым рабочим днём Тэджи. Поэтому она экстраполировала это и на Джинсо: пока они на работе, то никакого айдола, кумира, самого желанного мужчины на планете. В этих стенах он — ведущий шоу Ким Джинсо, а Мин Тэджи — сценарист и не более. Никаких автографов — только, конечно, если он сам не предложит. А по теории вероятности это равно «невозможно в периоде».