Джи закусывает губу — стыдно. Сильно же она перестрессовала, раз потеряла контроль. Винить её в этом сложно, ведь в последние недели ей и правда было непросто. Но Шиву уверен, что это лишь пойдёт ей на пользу — его сестрёнка со всем обязательно справится.
— Почему ты сам меня не забрал? — наконец спрашивает она, убирая грязную посуду со стола в раковину.
— Да я понятия не имел, где вы и в каком ты состоянии, — честно признаётся он, сидя на стуле в пол-оборота и опираясь локтем о спинку. — Я спал себе спокойно. И представь, как удивился, когда услышал, что кто-то ломится в квартиру. Пошёл к тебе в комнату, а там пусто. Ну, и пазл дальше сам сложился.
— Почему Хумин не вызвал мне такси? — интересуется она, лениво натягивая перчатки для мытья посуды.
— Ты меня спрашиваешь?
— Он твой лучший друг, поэтому должен заботиться и обо мне тоже. Разве нет?
— Вот на работе и спросишь у него, — уходит от ответа Шиву. — Кстати, сколько уже времени? — прищуривается, чтобы разглядеть электронные часы на микроволновке. — Ты не опоздаешь?
— Даже если опоздаю, этот день хуже уже не станет, — бубнит под нос Тэджи, с гримасой полной отвращения растирая пену по грязной посуде.
— Если очень хорошо попросишь, то, может, Тэхён подкинет тебя до работы, — ехидничает Шиву, и так зная, что что Джи до подобного не опустится, а Кан Тэхён и не согласится вовсе.
— Заткнись, Шиву, — огрызается она, зная, что брат специально издевается.
Что-то Тэхён притих. Может, улизнул по-тихому, пока Джи мыла за ним тарелку? Ну и славно, потому что ещё раз встречать его в коридоре собственной квартиры совсем не хочется. И как он только не побрезговал остаться здесь на ночь? Это даже звучит нелепо.
Дверь в спальню приоткрыта, но у Джи и мысли не возникает, что тут может быть подвох. У них в квартире вечный сквозняк, потому что Шиву постоянно оставляет окно открытым. Но от увиденного кровь стынет в жилах, когда Тэджи заходит в комнату, а на неё смотрит проклятый Кан Тэхён.
— Какого чёрта ты здесь делаешь? — доля секунды, и Джи уже тянет его за рукав в сторону выхода.
— А Ли Джун вообще в курсе, что по съёмочной площадке разгуливает сталкерша? — смеётся Тэхён, глядя по сторонам и сопротивляясь изо всех сил.
— Я не сталкерша!
Слышать такое обидно. Он даже не понимает разницу между сталкерами и фанатами — о чём вообще можно говорить?
— Ну, и что это, по-твоему, если не одержимость? — Тэхён резко останавливается, и Джи понимает, что до этого ей удавалось сдвинуть его с места только лишь потому, что он сам это позволял.
— Я понимаю, как это может выглядеть на первый взгляд, — она всё ещё держит его за рукав рубашки, будто так может сдержать поток ненужных догадок. — Но я не одержимая. Просто…
— Ага, — фыркает Тэхён, бесцеремонно перебивая эти бестолковые оправдания. А ещё через мгновение он просовывает свободную руку за распахнутую дверь, вытаскивая ростовую картонную фигуру Ким Джинсо в полный рост.
…ну, это уже за грунью.
— Перестань! — Джи тут же отпускает его рукав, пытаясь отобрать картонного айдола, пока Тэхён смеётся и ловко уворачивается, будто танцует с Джинсо танец, подобный страстному танго. — Ты всё равно никогда не поймёшь. Человеческие чувства для тебя чужды.
Смеха больше не слышно. И Джи наконец-то перехватывает картонную фигуру, даже не замечая, как резко меняется настроение в комнате. Она слишком увлечена установкой «Джинсо» на законное место — Тэхён ему плечо сломал. А когда оборачивается и хочет сказать что-то ещё, то понимает, что снова осталась одна.
— Не говори никому! — выкрикивает Джи, выглядывая из своей комнаты в коридор. — Пожалуйста!
— На работу не опоздай! — кричит в ответ Тэхён, натягивая ботинки.
Шиву выходит проводить его, а Джи запирается у себя в комнате, медленно сползая вдоль двери на пол. В каком месте она согрешила, что её маленькая сокровенная тайна стала известна заклятому врагу? Он ведь может использовать это против неё сразу же, как только переступит порог рабочего офиса.