— Джинсо выглядел настолько противным? — улыбается Хумин, а Джи опять сверлит его висок недовольным взглядом, будто сейчас сделает трепанацию.
— Нет. Джинсо был просто великолепен! — пресекает его дурные шутки, показывая всем видом, как оскорблена. — Просто повздорили кое с кем. Не бери в голову.
— Говори, — холодно произносит он, зная, что Джи не выносит такого напора.
Не хочется ему сейчас жаловаться. Но Хумин настаивает, и раз Джи не умеет держать язык за зубами, то придётся всё рассказать:
— Стилистка Ли Инжу приревновала меня к Сындже и решила поставить на место, сказав, что я «здесь» только благодаря тебе, — очередные театральные кавычки в воздухе, и очередные едкие слова раздражают нёбо.
— С чего она взяла?
— Заявила, что я с тобой сплю. Поэтому ты протащил меня на фотосессию, где меня быть не должно, — закатывает глаза Джи. — Ещё сказала, что еда только для работников, а для меня работы тут нет. Ты представляешь?
Конечно, Тэджи доела сэндвич, но уже без какого-либо удовольствия.
— Что? — смеётся Хумин, не в силах сдержаться.
— Вот именно! Она пожадничала мне сэндвичи. Как будто сама всю ночь их в плёнку запаковывала.
— Она серьезно подумала, что мы с тобой спим? — продолжает смеяться Хумин, игнорируя инцидент с сэндвичами.
— Конченная, — пренебрежительно фыркает Тэджи, вспоминая лицо противной стилистки.
Но чего снова о ней думать. Одна песня сменяет другую, и Джи тянется сделать погромче, чтобы разбавить помрачневшую обстановку чем-то позитивным.
— Погоди, — перехватывает её руку Хумин. — А причём тут Сындже? Ты сказала, что она тебя к нему приревновала.
— Когда ты посылал меня относить ваши бумажки в гримерную Джинсо, она меня там видела. И, видимо, ей показалось, что господин менеджер проявляет ко мне знаки внимания, — цокает языком Джи, высвобождая руку и всё же делая погромче. — В её голове у меня роман с тобой. А тут я ещё и на её мужчину позарилась. Распутная девчонка.
— Это ты-то распутная? — усмехается Хумин, но уже более сдержанно. — Я что-то с ходу не могу припомнить, чтобы у тебя были какие-то серьёзные отношения. Они вообще были?
— Хумина-а!
Не хватало ещё обсуждать с лучшим другом брата личную жизнь.
— Всё, понял. Не моё дело, — тут же даёт заднюю Хумин и тормозит на светофоре, поворачивая на Джи голову: — Ты вообще можешь представить, чтобы у нас с тобой был роман?
— Я даже представлять не буду, — усмехается она, глядя в ответ. — А ты?
— Могу, — как-то слишком решительно отвечает Хумин, вызывая лёгкое удивление:
— И что думаешь? — щурится она, будто досрочно пытаясь предугадать ответ, хотя не имеет ни малейшего понятия, что сейчас услышит. В её голове Хумин не может быть её любовником — они семья. Это уже почти инцест.
— Я думаю… — такое предельно сосредоточенное выражение лица ему вовсе не идёт — переигрывает. — Да нет, — жмурится, будто увидел кошмар наяву, и мотает головой, пытаясь прогнать картинку, мелькающую перед глазами красным сигналом светофора. — Бред какой-то.
Автомобиль трогается с места, а с плеч Тэджи падает непонятно откуда взявшийся камень. Ещё никто никогда не шутил подобные шутки о ней с Хумином. Да и вообще, если бы кто-то посмел посмеяться над Джи и об этом узнал бы Шиву — выбил бы зубы. А у Ли Инжу явно стоят виниры — ей лучше не попадаться ему на глаза.
— Я тоже так думаю, — Джи наконец отворачивается, доставая мобильник, чтобы посмотреть сделанные снимки.
— Но вот с Сындже вы неплохо смотритесь, — неожиданно произносит Хумин, вызывая у Джи лишь неконтролируемый смешок:
— Езжай домой, — отмахивается она, разглядывая фотографии, которые сделал Сындже.
Даже не замечает, как глупо улыбается, вспоминая эту импровизированную фотосессию и то, как менеджер Чон вдруг решил, что профессиональный фотограф, пытаясь пробудить в Джи дремлющую богиню-супермодель.
— Он тебе нравится, — голос Хумина такой ровный, будто это очевидная вещь.
— Не неси ерунды, — морщится Тэджи, косясь на него. — Между нами не может ничего быть.
Даже несмотря на все метаморфозы, которые пережило отношение Мин Тэджи к звёздному менеджеру, она ещё находится в добром здравии и светлой памяти, чтобы помнить одну простую истину — на этом свете ключ от её сердца есть только у Ким Джинсо. Неприятно осознавать, что из-за него Джи всё ещё без пары. Но разве это он портил ей жизнь? Разве он издевался? Разве он стал кошмаром наяву?