Внезапно дверь открылась и на пол упала косая полоса яркого света. Сквозь тонкую кисею, окутывавшую постель, Адриенна увидела чью-то тень. Она подумала, что это отец, и сначала обрадовалась, потом ее охватил страх. Она знала, что он разгневается, увидев ее в постели матери. Адриенна слышала, как женщины в гареме говорили между собой о том, что ее отец редко бывает в спальне первой жены. Он почти перестал посещать ее с тех самых пор, как врачи сообщили, что у Фиби больше не будет детей. Услышав шаги отца, девочка быстро выскользнула из постели и притаилась у полога. Она видела, как отец склонился над спящей матерью и долго, не отрывая глаз, смотрел на нее.
Лунный свет падал на лицо и волосы Фиби. Она была похожа на богиню. Когда Абду впервые увидел Фиби на экране, он был потрясен ее красотой, роскошным телом, пробуждающим желание, и огромными невинными глазами. Абду привык иметь все самое лучшее, самое дорогое. Он поехал в Америку, разыскал актрису и принялся ухаживать за ней так, как это нравилось западным женщинам. Он сделал ее своей королевой.
Она его околдовала. Из-за Фиби Абду бросил вызов мусульманским традициям, взяв в жены западную женщину, актрису, христианку. И был за это наказан. В ее лоне его семя породило только одно дитя, и оно оказалось девочкой. И все же эта женщина неудержимо влекла его, красота ее продолжала дразнить и мучить. Фиби запятнала его шараф, то есть честь, своим непониманием ислама, и он возненавидел ее, но продолжал жаждать близости. Когда он погружал свою мужскую плоть в лоно другой женщины, то воображал, что занимается любовью со своей рыжеволосой королевой. Ему представлялось, что он ощущает аромат ее кожи и слышит сладострастные крики Фиби. Это было его тайным позором. И за это он еще больше ее ненавидел. Презирал и за то, что она родила ему дочь, а не сына. Абду страдал и хотел, чтобы Фиби заплатила ему за все его страдания, разочарования и унижения. Он схватился за простыню и сорвал ее с жены.
Фиби увидела Абду, склонившегося над ее постелью, и сначала подумала, что он ей снится, что пришел, чтобы любить ее, как раньше. Но по выражению его лица догадалась, что не любовь привела его к ней, а похоть. Фиби подумала о дочке и быстро огляделась вокруг. Постель была пуста, и она возблагодарила за это бога.
Абду решительно сорвал с себя свое белое одеяние – тробу.
– Пожалуйста, не надо, – прошептала Фиби. – Не делай этого.
– Жена не имеет права отказывать мужу! – зло проговорил он.
Глядя на то, как ее роскошное тело трепещет на белоснежных простынях, Абду почувствовал себя сильным, и ему вдруг показалось, что он держит в руках свою судьбу. Кем бы ни была эта женщина раньше, теперь она стала его собственностью. Как перстни на его пальцах, как лошади в его конюшнях. Он схватил ее за корсаж ночной сорочки и потянул к себе. Девочка слышала, как ее мать плакала, боролась с отцом. Они кричали друг на друга, употребляя слова, которых Адриенна не понимала. Отец стоял обнаженный, его кожа, покрытая испариной, блестела в лунном свете. Адриенна раньше никогда не видела мужского тела, но это зрелище ее не смутило. Она уже знала о том, что плоть отца должна была войти в тело матери, она знала и то, что мужчине и женщине это приятно, что слияние их тел – самое большое наслаждение на свете. Живя в гареме, Адриенна уже многого насмотрелась и наслушалась. Женщины здесь только и говорили что о сексе. Но девочка не понимала, почему ее мать плачет и просит мужа уйти. Женщине полагается его приветствовать, радоваться встрече, думала Адриенна. Она обязана дать ему все, что он пожелает. Услышав слово «шлюха», девочка сжалась. Она не знала значения слова, но по тону отца поняла, что это нечто омерзительное.
– Как ты смеешь меня так называть? – Голос Фиби задрожал от рыданий, в то время как она пыталась вырваться. Когда-то для нее были желанны прикосновения его рук, его поцелуи и ласки, теперь же она ощущала только страх. – У меня никогда не было другого мужчины. А ты взял себе еще жену, сразу после того, как у нас родился ребенок.
Он намотал ее прекрасные волосы на руку, они очаровывали его и одновременно вызывали отвращение.
– Ты родила мне девочку, а это хуже, чем ничего. Стоит мне на нее взглянуть, как я чувствую свой позор.
Фиби ударила Абду так сильно, что голова его откинулась назад. В ответ он дал ей пощечину и с яростью сорвал с нее ночную рубашку. Фиби была сложена как богиня – такое тело было мечтой каждого мужчины. От ужаса, заставившего ее сердце биться быстрее, ее груди отяжелели. В лунном свете мерцала ее бледная кожа, на которой уже проступили синяки от его грубых прикосновений. У нее были округлые бедра. Когда ее вела страсть, они ритмично двигались, приноравливаясь к движениям мужчины, отвечая движением на каждый толчок его тела. В такие минуты она бывала бесстыдной. Абду ощущал желание как боль, как вонзившиеся в него когти дьявола. Во время своего единоборства они уронили лампу, она разбилась на множество осколков. Оцепенев от ужаса, Адриенна смотрела, как пальцы отца, словно когти, впились в белые полные груди ее матери. Фиби умоляла, сопротивлялась, но все было тщетно. Женщина не могла отказать мужу, не смела не пустить его в свою постель. Таков был закон жизни. И все же… Адриенна не могла не слышать криков матери, когда отец навис над нею, распростертой на постели, и снова и снова силой овладевал ею. Лицо девочки было залито слезами. Она тихонько заползла под кровать и зажала уши руками, но все же до нее долетали звуки – рычание отца и отчаянный плач матери. Над ее головой сотрясалась кровать. Девочка свернулась в комочек, ей хотелось исчезнуть, перестать существовать. Она никогда в жизни не слышала слова «изнасилование», но после этой ночи ей не надо было объяснять, что это такое…
– Ты что-то сегодня такая тихая, Эдди. – Фиби медленно расчесывала спускающиеся до пояса волосы дочери. Эдди. Абду презирал это ласковое прозвище и с трудом терпел имя Адриенна, потому что его первенцем была девочка смешанных кровей. Но даже при таких условиях, верный своей мусульманской гордости, он распорядился, чтобы его дочери было дано подлинно арабское имя. Поэтому в официальном документе имя Адриенны было записано как Ад Рийад Ан, а за этим именем следовала целая череда фамильных имен Абду.
– Тебе не нравятся подарки? – озабоченно спросила мать девочку.
– Очень нравятся.
На Адриенне было новое платье, но оно больше ее не радовало. В зеркале она увидела лицо матери. Фиби тщательно замаскировала косметикой синяки и царапины, но Адриенна все-таки могла их разглядеть.
– Ты сегодня такая красивая! – Фиби повернула к себе дочь. В другой день Адриенна и не заметила бы, как крепко мать прижимает ее к себе, не услышала бы ноток отчаяния в ее голосе. – Моя маленькая принцесса. Я так тебя люблю, Эдди. Больше всего на свете.
Мать пахла цветами, такими же, как те, что колыхались на ветру в саду. Прижавшись лицом к груди матери, Адриенна вдыхала ее аромат. Она поцеловала ее в грудь, вспомнив, как грубо обращался с матерью отец накануне ночью.
– Ты не уедешь? Не бросишь меня?
– Боже, откуда такая мысль?
Фиби отстранила Адриенну от себя и заглянула ей в лицо. Увидев слезы девочки, она умолкла.
– Детка, в чем дело?
Адриенна, чувствуя себя несчастной, опустила голову на плечо матери.
– Мне приснилось, что отец отослал тебя прочь. Что ты уехала и я никогда тебя не увижу.
Рука женщины, которая гладила волосы девочки, дрогнула, но она сказала спокойно:
– Но это всего лишь сон, детка. Я никогда тебя не оставлю. Адриенна вскарабкалась на колени к матери и прошептала:
– Если бы я была мальчиком, он бы любил нас. Сердце Фиби наполнилось гневом и отчаянием. Но она все еще оставалась актрисой и могла использовать свой талант, чтобы защитить то, что ей было дорого.
– Что за глупости? Да еще в день рождения! Что за радость иметь маленького мальчика? Мальчики не ходят в красивых платьицах.