— Нельзя ли мне выйти на воздух? Здесь совсем нечем дышать!
— Ах, конечно, дорогая. Должно быть, тебе еще трудно это понять, но здесь столько интересного и познавательного, так много латыни!
Кларинда поспешно отвернулась, опасаясь пропустить хотя бы слово из уникальной лекции об орхидеях, а Молли поспешила покинуть душную оранжерею. На воздухе она сразу почувствовала себя намного лучше и отправилась гулять по парку и саду, то с удовольствием забредая в тень деревьев, чтобы послушать пение птиц, то останавливаясь у центрального фонтана. Она бродила, разглядывая диковинные цветы, не задумываясь о том, куда идет, пока, наконец, не утомилась настолько, что захотела вернуться к особняку, но испугалась, что заблудится и наткнется на чужих леди, где не будет хотя бы одной мисс Браунинг. Солнце безжалостно пекло, от жары опять разболелась голова, и ноги сами понесли к раскидистому кедру, густые ветви которого почти касались зеленой лужайки и обещали щедрую тень и прохладу. Под деревом стояла простая деревянная скамья, и Молли присела отдохнуть, но не заметила, как уснула.
Разбудили ее голоса. Девочка испуганно вскочила и увидела двух дам, которые без стеснения говорили о ней, хотя были совершенно незнакомыми. От смутного ощущения вины, голода, усталости и утреннего волнения Молли расплакалась.
— Бедняжка! Должно быть, заблудилась. Несомненно, приехала из Холлингфорда вместе со всеми, — проговорила старшая из собеседниц, которая выглядела лет на сорок. Лицо дамы, которая на самом деле едва переступила порог тридцатилетия, не отличалось красотой и казалось весьма суровым, а платье исчерпало резерв богатства, допустимый для утренних фасонов. Низкий, лишенный модуляций голос в менее благородном обществе назвали бы грубым, однако это определение никоим образом не могло относиться к леди Коксхейвен — старшей дочери графа и графини. Вторая дама выглядела значительно моложе, хотя на самом деле была на несколько лет старше собеседницы. На первый взгляд она показалась Молли самой красивой особой, какую приходилось видеть, и действительно отличалась редким очарованием. На замечание леди Коксхейвен она ответила мягко, даже как-то жалобно:
— Бедная малышка! Наверное, у нее солнечный удар. Эта ужасная соломенная шляпа такая тяжелая. Позволь, дорогая, я развяжу ленты.
Опасаясь, что ее примут за самозванку, Молли наконец-то собралась с силами и пробормотала:
— Меня зовут Молли Гибсон. Я приехала вместе с сестрами Браунинг.
— Сестры Браунинг? — вопросительно повторила леди Коксхейвен, повернувшись к собеседнице.
— Думаю, это те две высокие полные дамы, о которых говорила леди Агнес.
— Ах да, скорее всего. Видела, как следом за ней шли несколько человек. — Она снова посмотрела на Молли и спросила: — Ты что-нибудь ела с тех пор, как приехала? Выглядишь совсем бледной и слабой. Или это от жары?
— Совсем ничего не ела, — вынуждена была признаться Молли, которая действительно жутко проголодалась и очень хотела есть.
Дамы что-то тихо обсудили, а потом старшая сказала тем властным тоном, которым привыкла отдавать приказы:
— Посиди здесь, дорогая. Мы сейчас дойдем до дома, и Клэр принесет тебе что-нибудь поесть. Потом можно отправиться и на поиски твоих компаньонок — пройти придется не меньше четверти мили.
Дамы удалились, а Молли осталась ждать на скамейке. Она не знала, кто такая Клэр, и почти не ощущала голода; знала только, что без посторонней помощи идти не сможет. Наконец хорошенькая особа вернулась в сопровождении лакея с маленьким подносом в руках.
— Смотри, как добра леди Коксхейвен, — проговорила та, которую звали Клэр. — Сама собрала тебе ленч. Давай-ка ешь, и сразу почувствуешь себя намного лучше, дорогая.
Дама повернулась к лакею:
— Можете не ждать, Эдвардс. Поднос я принесу сама.
Молли увидела хлеб, кусок холодного цыпленка, вазочку желе, бокал вина, бутылку воды и гроздь винограда. Дрожащей рукой девочка потянулась к воде, но из-за слабости не смогла ее удержать. Клэр поднесла бутылку к ее губам, и Молли, сделав несколько жадных глотков, сразу почувствовала живительную свежесть, однако есть не смогла: очень болела голова. Клэр растерялась.
— Попробуй хотя бы виноград. Обязательно надо что-нибудь съесть, иначе просто не дойдешь до особняка.
— Не могу, — прошептала Молли, с трудом подняв отяжелевшие веки.
— Ах господи! До чего же это утомительно! — посетовала Клэр все тем же ласковым голосом, словно и не сердилась вовсе, а лишь сообщала очевидную истину.