Рано покинув офис, Энди направилась под противным моросящим дождем к западной окраине микрорайона с хаотично разбросанными белыми новоанглийскими коттеджами и зелеными спортивными площадками Березовой школы. Вокруг автостоянки росли могучие клены; на их роскошных зеленых кронах уже горели красные осенние пятна. Золотая листва берез у входа в школу радовала глаз в этот хмурый день.
Оставив машину на стоянке, Энди поспешила в школу. Над мокрым асфальтом поднимался теплый запах дождя.
Родительские собрания были традиционной процедурой. Посещая их ежегодно в первый день занятий, Энди знакомилась с новыми учителями, соглашалась принять участие в подготовке празднования Дня Благодарения, выписывала чек для оплаты факультативных занятий. Работать с Грейс так приятно, она очень способная девочка, активная, школьный лидер.
Энди любила посещать эти собрания, но радовалась, когда они заканчивались.
После собрания Энди и девочки вышли на улицу. Дождь усилился.
— Вот что я тебе скажу, мама, — начала Грейс, когда они остановились под козырьком у входа и увидели бегущую по улице женщину со сломанным зонтом. Грейс часто говорила «взрослым» тоном. — На мне очень хорошее платье, оно почти не помялось. Может, ты подъедешь сюда на машине и заберешь меня?
— Хорошо. Зачем мокнуть под дождем?
— Я не боюсь дождя, — возразила Женевьев. — Пошли.
— Почему бы тебе не подождать с Грейс? — спросила Энди.
— Нет. Грейс боится растаять, старая ведьма.
Посмотрев на сестру, Грейс изобразила большим и указательным пальцами щипок.
— Мама, — жалобно протянула Женевьев.
— Грейс! — с укором воскликнула Энди.
— Вечером, когда ты будешь засыпать… — пообещала Грейс, умевшая расправляться с сестрой.
Двенадцатилетняя Грейс была выше Женевьев; ее нескладная фигура только начинала оформляться. Эта серьезная, почти угрюмая девочка словно жила в ожидании несчастья. Будущий врач.
Игривая, шумная Женевьев обожала соревноваться. Глядя на ее хорошенькое личико, все говорили, что девятилетнюю Женевьев ждет успех у мальчишек. Но это еще впереди, а сейчас она сидела на бетоне, пытаясь оторвать подошву теннисной тапочки.
— Жен, — начала Энди.
— Она все равно оторвется, — отозвалась Женевьев, не поднимая глаз. — Я же говорила тебе, что мне нужны новые тапочки.
Дэвид Гедлер, проходивший мимо них в плаще, без шляпы, с опущенной головой, называл себя психотерапевтом и активно работал в родительском комитете. Этот зануда вечно твердил о жизненных ролях и детерминированности поведения. Ходили слухи, что он использует в работе карты Таро. С Энди он был любезен.
— Доктор Манет, — сказал он кивнув. — Какой отвратительный день.
— Да, — согласилась Энди, думая, что бы еще к этому добавить. Психотерапевт не вызывал у нее симпатии. — Похоже, дождь будет лить всю ночь.
— Боюсь, что так. Вы видели последний номер «Психотерапии»? Там есть статья о восстановлении памяти…
Женевьев громко перебила его:
— Мама, мы опаздываем.
— Нам пора ехать, Дэвид. Я обязательно посмотрю эту статью.
— Был рад встретить вас, — сказал Гедлер.
Женевьев проводила его взглядом.
— Ну что, мама?
— Спасибо, Жен, — улыбнулась Энди.
— Пустяки.
— Я сбегаю за машиной, — сказала Энди, увидев, что слева от ее автомобиля стоит красный микроавтобус.
— Я тоже пойду, — сказала Женевьев.
Они побежали под дождем. Энди держала Женевьев за руку. Возле микроавтобуса Энди нажала кнопку на электронном брелке. Раздался щелчок, и дверные кнопки поднялись.
Энди потянула ручку двери.
Услышав, как сдвинулась дверь микроавтобуса, Энди ощутила присутствие человека. Она обернулась и увидела незнакомую круглую голову с копной светлых волос.
Молодое лицо, изборожденное морщинками, напоминало сетку дорог на карте. Успев заметить зубы, слюну, огромные руки, она закричала:
— Беги!
Мужчина ударил ее в лицо.
Она не успела уклониться и отлетела к двери машины; колени у нее подкосились, и Энди сползла вниз.
Она не ощутила боли, хотя лицо было залито кровью. Увидев мокрую грязь на своих ладонях, она почему-то подумала об испорченном костюме. Мужчина шагнул в сторону.
Энди хотела снова закричать: «Беги!» — но вместо слов у нее вырвался стон. Энди почувствовала, что он приближается к Женевьев. Она опять попыталась закричать, но тут из носа хлынула кровь и дикая боль ослепила ее.
Услышав крик Женевьев, Энди привстала, но мужчина схватил ее за пальто, отшвырнул в сторону, она ударилась обо что-то твердое, покатилась и услышала, как задвинулась дверь.