- Их надо непременно вернуть ему, и как можно скорее! - Трезвый тон старшей дочери должен был спустить мать с небес на землю. - Говорю вам, что от этого человека ничего хорошего ждать не приходится. Господи, мама, разве вы не слышали о его репутации?
Миссис Чалонер отвела глаза.
- Боже мой! Скажи, что такой синий чулок, как ты, может знать о репутации мужчин? Но даже если у него в прошлом и были грехи, он переменится, женившись на моей Софии.
- Если вы предпочитаете обманывать себя и считаете, что он имеет серьезные намерения в отношении сестры, то неужели не видите разницы в положении наших семей?
- Ах это! Ну, моя милая, Чалонеры хороши для кого угодно! И потом, вспомни девиц Ганнинг, которые вообще были никем и вышли замуж за аристократов.
- Тем самым сослужив нам плохую службу, - с тонкой иронией заметила Мэри.
Она замолчала, видимо посчитав бесполезным далее убеждать мать, и с глубоким сожалением посмотрела на сестру, вихрем ворвавшуюся в дом после прогулки с закадычными друзьями, братом и сестрой Мэтчемсами.
Софии недавно исполнилось восемнадцать, и в ее наружности невозможно было отыскать ни малейшего изъяна. Она являла само совершенство: необыкновенной голубизны глаза-незабудки, самый изысканный и утонченный носик на свете, нежные, зовущие к поцелую губки. Локоны, которые мать сама каждый день любовно расчесывала дочери на ночь, были настоящего золотого цвета, не имеющего ничего общего с льняным или соломенным. Природный цвет лица можно было сравнить лишь с лепестком розы, его нежный бело-розовый оттенок казался искусственным. Она была легкомысленна, не блистала умом, зато превосходно танцевала, знала, как довести мужчин до любовного отчаяния, и, в конце-то концов, для них не имело никакого значения, что красавица была на удивление невежественна. Застать ее даже за написанием писем было, пожалуй, невозможно.
По-видимому, София была переполнена планами на ближайшее будущее, потому что нетерпеливо оборвала причитания матери по поводу порванного муслинового платья.
- Я знаю, мама, что вы сможете все прекрасно исправить! Только послушайте, какое затевается грандиозное предприятие! Маркиз Вайдел дает ужин у себя в Воксхолле, и я приглашена! Там будут танцы и фейерверк, и мы туда доберемся по воде, а Элиза Мэтчемс уже певнует, потому что я поплыву вместе с лордом Вайделом на его яхте, а ее он туда вместе со всеми не пригласил.
- Кто это "все", София? - испытующе спросила сестра.
- О... Мэтчемсы и их кузина Пегги Дилайн, ну и другие, - беспечно ответила София. - Можете себе представить что-либо более захватывающее, мама? Но есть одно условие - я обязательно должна к этому событию сшить новое платье. И скорее умру, чем надену снова голубое люстриновое! А если вы сейчас скажете, что это невозможно, я вообще не поеду на бал, и это будет ужасно!
Миссис Чалонер и София немедленно начали строить планы по поводу нового платья, проникшись важностью приглашения, но в разгар бурного обсуждения вдруг ворвался трезвый спокойный голосок Мэри:
- Тебе, София, никак нельзя появляться в Воксхолле в компании мисс Дилайн и Вайдела.
- Почему это? - Сестра надула губки. - Я так и знала, что ты все испортишь, злючка! Ты наверняка предпочитаешь, чтобы я осталась дома.
- Разумеется. - Мэри не тронули навернувшиеся на голубые глаза слезы. Она посмотрела прямо в глаза матери. - А вы что думаете, мадам? Или считаете, что нет ничего предосудительного в том, что ваша дочь появится в сопровождении комедиантки и самого известного в городе распутника?
Миссис Чалонер поскучнела, выразив сожаление, что мисс Дилайн тоже явится на бал, но тут же снова оживилась. Ведь Софию будут сопровождать брат и сестра Мэтчемсы, а это совсем другое дело.
Мэри встала, и стало заметно, что она невысокого роста, но очень хорошо сложена. Серые глаза ее сверкнули, и в голосе прозвучала решительность:
- Очень хорошо, мадам. Значит, вас устраивает, что после этого бала ни один мужчина в городе не будет считать мою сестру невинной.
София присела в насмешливом реверансе.
- Благодарю, сестрица! Но ты не подумала, что я не так уж невинна? И не надо за меня волноваться, я знаю, что делаю.
Мэри посмотрела на сестру долгим внимательным взглядом.
- Не езди туда, София.
- Господи, какая ты серьезная! - хихикнула София. - У тебя, наверное, в запасе еще куча советов?
- Конечно, девочка. Выходи замуж за того симпатичного молодого человека, который тебя боготворит.
Миссис Чалонер даже взвизгнула от возмущения:
- Да ты сошла с ума! Выйти замуж за Дика Бернли? С такой красотой у нее есть все шансы заполучить любого аристократа! Мне хочется влепить тебе пощечину, глупая, злая девчонка!
- И что же это за шансы, мадам? Если вы и дальше не перестанете ее подталкивать по той дороге, на которую она уже ступила, то скоро увидите ее любовницей Вайдела. Это будет крушением всех ваших честолюбивых планов.
- Ах, ты злая, нехорошая!.. - выдохнула София. - Неужели ты думаешь, я на это
пойду?
- Подумай, девочка, какие шансы останутся у тебя, когда ты попадешь в лапы к Вайделу, - ласково урезонивала сестру Мэри. - Я не отрицаю, пока он без ума от тебя. Но кто бы устоял на его месте? Поверь, Вайдел и не помышляет о браке, уверяю тебя, тем более что он всегда видит тебя в окружении такой легкомысленной, распущенной компании.
Она замолчала, ожидая возражений, но на этот раз миссис Чалонер промолчала, а София признала свое поражение, разразившись слезами. Разговор был окончен, и Мэри, собрав свое вышивание, вышла из комнаты.
Впрочем, все увещевания Мэри оказались напрасны. Она могла не стараться. В очередной раз дядюшку Генри уговорили дать деньги на новый туалет, и София отправилась на бал в прекрасном настроении - розовое газовое платье с фестонами из шелковых кружев необыкновенно ей шло. Кузен Джошуа, прознав каким-то образом обо всем происходящем, явился к Мэри, чтобы выразить свое недовольство и осуждение, но, вопреки ожиданиям, не нашел в кузине поддержки. Она молча выслушала его, глядя вдаль с таким отсутствующим видом, что самолюбие Джошуа было задето. Не выдержав, он спросил, слушает ли она его.