Остальные бабки закивали головами. Лейтенант ещё минут пять для виду поспрашивал и, попрощавшись, отправился в участок.
В кабинете криминалиста, он облазил все углы, ища хоть какую-то зацепку. Пытаясь понять, чем тот занимался перед смертью, включил компьютер. Программы всегда для него были тёмным лесом, но особого выбора не было, и Николай погрузился в работу.
Зазвонил телефон, и строгий голос жены оторвал его от тяжёлых мыслей.
— Ты там не забыл, что сегодня Светочка приведёт своего парня, надеюсь, зятя, знакомиться? Смотри у меня, чтоб к семи был как штык. И так, как только узнают, что ты мент, все женихи разбегаются, из-за тебя доча всё ещё в девках.
— Буду, буду, никуда не денусь, и я не мент, а полицейский.
— Радуйся, что по-другому не назвала. Торт купить не забудь, не подведи меня. Целую любимый.
— И я тебя, до вечера.
Хорошая у меня жена, подумал он, строгая, но хорошая. Главное — не забыть торт.
Николай просидел до самого вечера, но так ничего и не нашёл, устало поднявшись, он направился домой.
Поставив на стол купленный торт, лейтенант переоделся и растянулся на диване. В квартире никого не было и, в ожидании гостей, он закрыл глаза.
Из дремоты его вырвал телефонный звонок и истеричный голос жены.
— Ты куда запропастился? Уже полвосьмого!
— В смысле куда? Дома, гостей жду. Вы где?
— Ты там совсем уже ку-ку, мы на даче у папы, уже полчаса тебя ждём! Живо сюда!
Сон как рукой сняло, лейтенант подскочил и, схватив торт, выскочил на улицу, судорожно вызывая такси. Как обычно, машин не было, да и ехать за десять километров по бездорожью никто не хотел.
— Мне хана, — вырвалось у него.
Внезапно, на дороге показался фургон росгвардии, и, замахав руками, он бросился к нему.
— Стой! Васька, тормози! — закричал он, чуть ли не на ходу запрыгивая в кабину. — Братан, спасай! В Серпово надо, просто край!
— Ну ты даёшь, хрен с тобой, нам в Кольцово, в принципе, можем через твою деревню проехать.
— Век не забуду, жми давай.
Прошло двадцать минут тряски по бездорожью и машина, наконец, затормозила возле плетёного забора.
— Приехали, должен будешь, — сказал водитель.
Николай открыл рот чтобы поблагодарить, как вдруг, из фургона повалили росгвардейцы, укрывшись щитами, они взяли дубинки на изготовку и, выстроившись в боевое построение, стали в непонятках озираться. Василий тут же выскочил и замахал руками.
— Стойте! Мы ещё не доехали, это Серпово, нас в Кольцово вызывали, давайте в фургон!
Росгвардейцы недовольно поубирали дубинки и принялись грузиться обратно. Глядя на этот цирк, Николай весь вспотел, за забором стояла жена Марина, и по её багровому лицу было понятно, что спать ему на диване до самой зимы. На шум повылазили все соседи и только что не ржали. Поздоровавшись со всеми, он высоко поднял торт и зашёл во двор.
— Дорогая я приехал, и даже торт не забыл, — произнёс Николай и попытался её поцеловать.
— Заткнись уже, — прошипела она. — Живо за дом, там папа уже полбутылки выпил и начинает свои истории рассказывать. Жених у Светы хороший, Степан, двадцать три года, программист, спортсмен, не пьёт, не курит. Составь ему компанию, поговори о чём-нибудь, только не о своей долбаной работе.
Он сдержанно кивнул и, натянув налицо улыбку, пошёл знакомиться.
Дальнейший вечер прошёл без происшествий, Степан оказался нормальным парнем без закидонов и не отходил от Светы ни на шаг. Та цвела и пахла, а глядя на её счастливую улыбку, Николай выбросил все плохие мысли и расслабился. Марина тоже перестала дуться, тесть допил бутылку и заснул на диване. Оставшись втроём, они сидели на веранде, разговаривая обо всём сразу. Жена расспрашивала о планах, непрозрачно намекая, что хочет внуков. Дочь отшучивалась, а Степан больше молчал.
Внезапно из-за соседского забора, раздался детский голос.
— Тётя Марина, киньте, пожалуйста, мячик.
— Сейчас, — откликнулась она и повернулась к нему. — Иди, найди, опять к нам перебросила.
Николай нехотя поднялся и недолго поискав, нашёл его в малине. Подойдя к забору, он протянул его соседской девочке, та радостно схватила его и, с криком «спасибо», убежала. Озадаченный лейтенант, сел в кресло.
— Это же Вера? Иркина дочка? — спросил он у жены.
— Ну да, а что?
— Так, она же не разговаривала и даже ходила с трудом, врачи говорили, что ничто не поможет.
— Видать, ошибались, та её здесь полгода, как бросила, всё на бабу Нюру спихнула и в Москву умотала, денег заработать на лечение в Германии. Нашим врачам веры нет, так она тут просто жила и вот результат. Наверное, свежий воздух подействовал или типа того. Папа говорил уже месяца три, как ходить нормально начала, а потом и говорить. Сейчас вообще не скажешь, что больной родилась. Ирка не нарадуется, но забирать отсюда боится, вдруг хуже станет.