— Да, это я тоже помню, — сказала Триш, подумав, уж не связано ли поведение доктора с тем, что он совсем недавно окончил медицинский институт и хотел похвастать своими знаниями.
— Ну, а цизаприд ни в коем случае нельзя прописывать вместе с астемизолом или терфенадином.
Триш показалось, что на секунду все ее тело обдало жаром.
— Почему? — спросила она.
— Если вкратце, — сказал доктор, явно наслаждаясь моментом, — то сочетание этих препаратов вызывает аритмию, которая в очень редких случаях может привести к летальному исходу. Цизаприд был гораздо опаснее для вашего мистера Уотлама, чем крохотная доза астемизола. Добавьте сюда грейпфрутовый сок, и вы получите коктейль из несовместимых препаратов, каждый из которых мог вызвать аритмию.
— Доктор Бридж, вы хотите сказать, что сердце мистера Уотлама могло остановиться само по себе, без всякого удушения? Не понадобилось ни подушки, ни полиэтиленового пакета?
— Именно так.
— Но почему они не подумали об этом во время суда?
— Они? Кого вы имеете в виду, Триш?
— Врачей, патологоанатомов, лаборантов, которые проводили анализы. Кого угодно.
— Даже юристов?
— Даже их, — ответила Триш сквозь зубы.
Фил Редстоун обязан был проверить каждую деталь. Она не понимала, почему он не привлек экспертов и не поручил им проверить и состояние мистера Уотлама накануне смерти, и то, какие лекарства ему прописывали, и нет ли в лабораторных отчетах каких-нибудь зацепок. Если все было так очевидно, то почему никто ничего не заметил?
— Когда умер ваш мистер Уотлам?
— Чуть больше четырех лет назад, — ответила Триш. — А суд состоялся только через год.
— Ну, вот вам и ответ. Не думаю, что тогда кто-то знал о действии грейпфрутового сока или о том, к чему приводит сочетание тех препаратов. Врачи выяснили это всего два или три года назад. Более того, некоторые врачи — и некоторые патологоанатомы — до сих пор не в курсе, потому что не сталкивались с такими вещами.
Триш едва сдержалась, чтобы не сказать какую-нибудь резкость. Она понимала — врачи не в состоянии обладать данными, еще не открытыми наукой, и все-таки интуитивно верила, что доктора обязаны знать все о назначенном ими лечении и о тех препаратах, которые они прописывают своим пациентам. Если верить Майку Бриджу, отец Деборы принимал почти такое же опасное сочетание лекарств, как и смесь парацетамола с героином, которую пронес в тюрьму сутенер Мэнди.
— И все-таки у нас еще остается астемизол, — пробормотала Триш.
— Вы знаете, что он очень долго не выводится из организма?
— Да. Слава Богу, хотя бы об этом на суде упомянули. Похоже, там вообще мало в чем разобрались. — Триш кипела от злости и обиды за Деб. — К сожалению, астемизол не прописывали никому из членов семьи, кроме младшей дочери, а ее как раз и осудили за убийство.
— Да, я понял. Увы, здесь я вам ничем помочь не могу. Понятия не имею, как можно объяснить его появление.
— Когда мистер Уотлам должен был принимать астемизол, чтобы он остался в организме после его смерти?
— Трудно сказать, Триш. У пожилых людей лекарства обычно выводятся из организма дольше, чем у молодых, поэтому им прописывают меньшие дозы.
— Несколько недель могло пройти?
— Запросто. Даже несколько месяцев. Я проверил в справочниках, и там написано, что женщины детородного возраста должны вместе с астемизолом принимать противозачаточные средства. Причем контрацептивы надо сначала принимать вместе с астемизолом, а потом еще несколько недель без него.
«Значит, осталось найти того, кто прописывал Уотламу астемизол, и можно считать, что дело сделано», — подумала Триш.
— Спасибо вам огромное, доктор Бридж.
— Зовите меня Майк. Ваша мама именно так и делает, когда мы не на работе.
— Спасибо, Майк. Вы мне очень помогли.
— Всегда пожалуйста. Ваша мама всегда меня поддерживает, поэтому ради нее я готов сделать все, что угодно. Надеюсь, она познакомит нас, когда вы в следующий раз к ней приедете.
— Буду очень рада. Если телефильм все-таки будут снимать, продюсеры с вами свяжутся, договорились?
— Ну конечно. Кстати, пока вы не положили трубку…
— Думаю, вам будет интересно узнать, что аллопуринол и цизаприд в сочетании могут вызывать сыпь или, другими словами, крапивницу. У мистера Уотлама как раз была одна из форм гигантской крапивницы.
Триш сдавило горло от накатившей ярости. На несколько секунд она потеряла дар речи, а затем спросила:
— Вы хотите сказать, что мистер Уотлам оказался в том ужасном, невыносимом состоянии из-за неудачного сочетания лекарств, которые принимал?