— Да. Арчи, могло быть и так, но ведь наверняка никто не знает. Кроме того, никто и не утверждал, что Айан умер от сочетания терфенадина и астемизола.
— Разве?
— Ну конечно. Ты слишком перенервничал, дорогой мой. Я понимаю твое беспокойство, и все-таки нельзя так мучить себя. Эксперты нашли у Айана совсем крохотное количество астемизола. Насколько я помню, обвинитель сказал, что Дебби давала отцу таблетки, чтобы усыпить его и задушить. Сами по себе лекарства его не убили бы. Разве ты сам не помнишь? Все дело в том, Арчи, что последнее время ты работал на износ. Ты устал, мой дорогой, и просто-напросто сгущаешь краски.
Доктор Фоскатт посмотрел на жену. Неужели она права? Неужели всю последнюю неделю он мучился из-за обычного стресса, вызванного постоянными перегрузками?
— Иди спать, Арчи. Ты вымотался и не в силах рассуждать здраво. Ложись в кровать и выспись как следует.
— Терфенадин, — внезапно сказал Фоскатт.
Его глаза расширились, а сердце заколотилось так, что чуть не выпрыгнуло из груди.
— Где справочник? У нас где-то должен быть один экземпляр.
— О чем ты говоришь?
— О медицинском справочнике, — нетерпеливо сказал доктор.
Внезапно Молли перестала быть единственным источником успокоения, а превратилась в обычную женщину средних лет, недостаточно быстро соображающую.
Фоскатт поднялся со стула, споткнувшись о снятую теннисную туфлю, и схватил свою черную сумку. Справочник должен быть там. Да. Слава Богу, он здесь. Доктор пролистал его в поисках раздела об антигистаминных средствах и ничего не нашел. Да что же с ним происходит? Он ведь знал этот справочник как свои пять пальцев. Придется посмотреть в оглавлении. Да. Слава Богу. Вот оно.
Доктор нашел статью о терфенадине и сразу просмотрел последний параграф в поисках рекомендаций для пациентов, которые принимают непатентованные нормы препарата.
— Вождение автомобиля, — сказал Фоскатт вслух.
Больше ничего.
Его сердце все еще стучало в грудную клетку. Ритм сердцебиения был неравномерным. Он то учащался, то почти замирал, как будто Фоскатт сам принимал опасное сочетание антигистаминных препаратов. Он перевел глаза наверх страницы, к параграфу о побочных эффектах. Среди них ничего страшного не было. Противопоказаний тоже особых не имелось, только беременность и кормление грудью.
На мгновение доктор вздохнул спокойнее. Сердце застучало медленнее, почти в нормальном темпе. Наверное, память сыграла с ним злую шутку. Явный признак стресса. Надо срочно найти себе замену и съездить куда-нибудь с Молли, отдохнуть вдали от всех.
Он поднял голову от толстого красного справочника и улыбнулся жене, чтобы успокоить ее. Затем его глаза вернулись к странице и упали на слова «не принимать с грейпфрутовым соком».
Вот оно!
Никто не знал об опасности совмещения терфенадина с грейпфрутом, когда доктор прописывал Уотламу это лекарство. Он ни в чем не виноват. Ни в чем… Однако он должен был вспомнить о Гибберт и ее отце, когда узнал о новых рекомендациях по приему терфенадина. Фоскатт слепо верил в виновность Деборы и не допускал даже сомнения в том, что она дала отцу слишком большую дозу лекарства. Теперь приходилось признать, что она могла этого и не делать. Доктору показалось, будто пол у него под ногами заходил ходуном. Стеметил, подумал Фоскатт. При головокружении надо принимать стеметил.
Затем страх отступил, как морская волна убегает с песчаного берега, и сердце доктора застучало ровнее. Пол у него под ногами снова обрел устойчивость. Почему он, собственно говоря, так разволновался? Господи Боже, да никакой пациент с язвой желудка не станет пить такой кислый напиток, как грейпфрутовый сок. Фоскатт улыбнулся жене.
— Что происходит, Арчи? — спросила она обеспокоенно. — Ты то краснеешь, то бледнеешь и весь покрылся испариной. Что с тобой, милый? Давай я вызову кого-нибудь из твоих партнеров.
— Нет, Молли, нет. Я не болен. Вообще со мной все в полном порядке. Сначала испугался, но теперь все нормально.
Молли все еще волновалась, и доктор с нервным смехом объяснил жене, что у него хватило глупости предположить, будто Айан Уотлам мог пить вместе с лекарствами грейпфрутовый сок.
Триш проснулась от телефонного звонка. Не открывая глаз, сняла трубку и сонным голосом назвала свое имя.
— Триш? Это я, Анна. Что это за фантастически хорошая новость, которую ты собиралась мне сообщить?