— Да, наверное, — согласился я.
Подошел Гуэрра, неся в каждой руке по пластиковому стаканчику. Один он дал мне:
— Черный — нормально?
— Да, спасибо, — сказал я.
Другой стаканчик Гуэрра протянул Бойлу, после чего удалился снова.
Бойл сделал глоток и, опустив стаканчик на землю, спросил:
— Так что вы можете сказать мне по поводу этого «но»?
Я тоже отпил кофе. Он оказался хорошим.
— Ничего такого, что вы могли бы назвать доказательным, — сказал я. — Гас говорил мне, что ему становится лучше. Рассуждал о будущем. Казалось, смирился с тем, что случилось с его семьей. С разводом, я имею в виду. С учетом всего, через что ему пришлось пройти, он казался мне вполне нормальным. Он думал о будущем.
— У вас же нет большого опыта общения с душевнобольными, — сказал Бойл.
— Тут вы, безусловно, правы, — согласился я. — Я всего лишь полагался на свое чутье.
— Что же, — сказал Бойл, — похоже, в данном случае оно вас подвело.
— Оно подводило меня далеко не один раз. Но я и вправду ничего дурного не предвидел. Так что, получается, дело закрыто?
— Это зависит от медэксперта, — ответил Бойл. — Прошу вас на меня не ссылаться, однако, исходя из того, что я здесь увидел, могу с определенностью предсказать: дело закроют. Но, разумеется, лишь после того, как тело исследуют судебные медики.
Бойл захлопнул записную книжку, уложил ее во внутренний карман пиджака.
— Ладно, похоже, от вас я получил все, что можно, — сказал он. — После того как мой напарник закончит разговор с мисс Шоу, вы с ней сможете уехать. Не исключено, что через день-другой мне потребуется задать вам еще несколько вопросов.
— Вы будете держать нас в курсе расследования? — спросил я.
Он пожал плечами:
— Как только медэксперт подпишет заключение, я попрошу кого-нибудь сообщить вам о нем. Как-никак, вы, адвокат покойного. Посидите пока здесь.
Он встал и пошел к конкордской патрульной машине, в которой его напарник допрашивал Алекс.
Несколько минут я продолжал прихлебывать остывавший кофе, потом из патрульной машины вылезла Алекс и направилась ко мне.
Я встал, обнял ее:
— Как ты?
— Так себе, — ответила она. — Мы можем уехать отсюда?
Мы пошли к моей машине.
— Ты не подбросишь меня до отеля? — спросила Алекс.
— Послушай, — сказал я. — Может, заночуешь сегодня у меня?
— По-твоему, это хорошая идея? — спросила она.
— Не та нынче ночь, чтобы проводить ее в одиночестве.
— Ты уверен?
— Уверен.
Я почувствовал, как ее пальцы коснулись моего затылка.
— Спасибо, — тихо сказала она. — Я согласна.
Я оставил машину на стоянке для жильцов, расположенной перед моим домом на Маунт-Вернон-стрит. Генри ждал в прихожей. Алекс склонилась к нему, чтобы он смог лизнуть ее в лицо.
Я достал из холодильника две бутылки светлого пива, и мы втроем вышли в мой огороженный садик. Алекс и я уселись бок о бок в деревянные кресла. Генри в который раз пометил свою территорию и улегся рядом со мной.
Восточный ветер разогнал собравшиеся под вечер дождевые тучи, и теперь в небе сверкали миллионы звезд. Долгое время мы просидели в молчании. В уютном молчании. Нам с Алекс всегда хорошо молчалось вдвоем.
Наконец она произнесла:
— Вон там Элвис. Видишь его? — указала она на звезды. — С гитарой. А там Снупи со свисающими ушами.
— Созвездия Элвиса и Снупи? — невольно улыбнулся я.
— Да. И посмотри, вон Стряпуха с Косой.
— Ты хочешь сказать, Старуха с Косой — Смерть?
— Нет. Стряпуха с Косой. Так Гас переименовал Старуху. Видишь?
Я вгляделся в указанный ею участок неба, но никакой Стряпухи не различил, так же как не различил перед этим ни Элвиса, ни Снупи. И тем не менее ответил:
— Ну да. Конечно.
— Когда я была маленькой, — сказала Алекс — наша семья снимала каждое лето коттедж на Кейпе, и ясными ночами мы с Гасси выходили на задний дворик, он усаживал меня к себе на колени и показывал свои личные созвездия. Он говорил: «Почему бы нам не обзавестись собственными созвездиями? Вовсе не обязательно следовать за римлянами и греками». Гасси отвергал любое общепризнанное мнение. Он все подвергал сомнению. Ему нужно было увидеть все своими глазами и сделать собственные выводы. Думаю, потому он и стал таким хорошим фотографом.
— Мне очень жаль, что все так случилось, — сказал я.
— Я никогда не чувствовала себя настолько спокойной и защищенной, как в те вечера, когда сидела на коленях у старшего брата, а он обнимал меня сильными руками и рассказывал о звездах.