– Догадался, ты слишком хорошо себя зарекомендовал, – Адиль покрутил ножку бокала, с наслаждением вдыхая ночную прохладу, сменившую спертый кальянами воздух. – Кейтеринг – отличный, и хостесс всех отлично развлекают. Ты явно вложился.
– Здесь так принято, – отставил бокал Тьяго. – В Софии теят надо пышнее, а во Вране в подземном бункере, чтобы журналисты не засекли, и то есть риски. Как чувствуешь себя без формы?
– Уже непривычно, – честно ответил Адиль, вспоминая, как в казарме, роботы мгновенно привели его форму в порядок сегодня вечером перед приемом губернатора, где он появился на пятнадцать минут, как и положено героям. В машине по пути он переоделся, следуя уставу. – Куда ты летишь?
– Впервые за больше чем 20 лет во Вран, – Тьяго беспокойно провел большим пальцем правой руки по манжету левой, и начал бессознательно повторять это движение, задумавшись. – На границе эпидемия: за неделю 200 000 заболевших. Похоже на грипп, но только еще и куски кожи отслаиваются, как при излучении. Только утечек никаких не было, фон в норме, щиты на месте. Уже выявили три случая во Вране, две планеты закрыты на карантин.
– Ты же не министр общественного здоровья, – Адиль закончил свой бокал вина, аккуратно поставив его на пол.
– Теперь я – временно исполняющий обязанности министра транспорта и связи до новых распоряжений. Моя задача организовать карантин так, чтобы логистические цепи оказались затронуты меньше чем на 15%, нарушить график производства согласовано только на 5%. – Тьяго тяжко вздохнул, т.к. все понимали степень нереальности поставленной задачи. – Я отпуск просил, чтобы нормальное предложение сделать невесте, а мне такой привет.
– Ты меня даже не пригласил на свадьбу, – хмыкнул Адиль.
– Мне тяжелее кого-то найти, чем тебе, с хромым инвалидом не каждая захочет жить, – беззаботно ответил Тьяго, по-видимому, как обычно, не испытывая никаких угрызений совести.
– С твоими деньгами я бы либо сам за тебя вышел, либо сестру отдал, – присел на корточки Адиль, чтобы поближе взглянуть на наглого голубя, подслушивающего их разговор. Нахальная жирная птица даже не шевельнулась, и ему пришлось щелкнуть пальцами перед ее клювом, чтобы она, наконец, улетела.
– Не-не-не, расходы на императорскую особу наш скромный семейный бюджет не вытянет. – засмеялся Тьяго. – Переоцениваешь наши запасы, мне еще младшего брата кормить, а зарплата госслужащего мизерная.
– Акции “Шляда” с начала года выросли на 11%, официально став самой прибыльной компанией Альянса, – прохладно ответил Адиль. – Твоя невеста – вранка?
– Папа умеет вести дела, – пожал плечами Тьяго. – У него большая семья сидит на шее, плюс жизнь в Аласии дорогая. Далась тебе моя невеста, потом Вас познакомлю, как сам разберусь. Я видел фото, обручился, с тех пор в режиме переписки.
– Мы точно с вами в одном государстве живем? – опешил Адиль, он представлял себе Вран слегка современее, а желание посетить систему стремительно испарилось, не успев особо сформироваться.
– Своя специфика, главным образом религиозная, – уклончиво ответил Тьяго. Тогда Адиль впервые услышал о существовании хисизма. Однако степень влияния на своего товарища бывшей официальной религии Врана не представлял. – Так не все делают, но мне сейчас придется. Она – классная, с ней очень интересно. Мне повезло.
Остаток ночи они провели под возлияния алкоголя, пение под гитары и игры, Адиль даже сам на спор, проиграв в карты, спел единственную песню, которую знал: колыбельную теят. Провожая Тьяго он тогда не понимал, что обоим было бы лучше никогда не встречаться. Вранцы за два года тоже подуспокоились, но все же все гражданские и военные чиновники, кроме военного губернатора, были слегка расстроены, что обожаемый файерайтер уезжал: он очень многое изменил на Кирше за три года.
Утром они отбыли в тщательно охраняемый космопорт, где временно исполняющего обязанности министра транспорта и связи уже ждал спецтранспорт и кортеж. Охрану министра в условиях военного положения обспечивали вранский штурмовой десант и киршевские регулярные соединения. В ангаре Тьяго неожиданно схватил его за руку, наплевав на внешнюю субординацию: