П о л и ц е й с к и й (Николаю). Психология, да, мсье!..
Ш у б б е р т (с полным ртом). Нов...я пси...х...лог...
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Да ешь ты! Когда все съешь, выскажешься! (Николаю.) Я вас слушаю. Сюрреализирующий театр?
Н и к о л а й. В той мере, в какой сюрреализм связан с галлюцинациями...
П о л и ц е й с к и й (Николаю). С галлюцинациями? (Шубберту.) Жуй! Глотай!
Н и к о л а й. Вдохновляясь... (Даме.) Не так ли, мадам? Вдохновляясь иной логикой и иной психологией, я привношу противоречивое в то, что обыденное сознание считает непротиворечивым. Мы отвергаем принцип тождества и единства характеров, заменив их движением, динамической психологией. Мы — это не мы... Личности не существуют, а существуют только противоречивые и непротиворечивые силы... Вам будет полезно прочесть «Логику и противоречия» Лупаско. Великолепная книга...
Ш у б б е р т (плачет). Ой! Ой! (Николаю, продолжая жевать и плакать). Вы и тождество... отвергаете...
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Это тебя не касается... Ешь!
Н и к о л а й. Характеры теряют форму в бесформенном становлении. Персонажи растворяются один в другом. (Даме.) Не так ли, мадам?
П о л и ц е й с к и й. Так они, может быть, даже больше чем просто растворяются. (Шубберту.) Ешь... (Николаю.) Превращаются в кого-то другого?
Н и к о л а й. Это и так ясно. Что касается действия и причинности, об этом говорить не будем. Мы не должны обращать на них внимания, по крайней мере в их старых грубых формах, слишком очевидных и, следовательно, ложных, как все очевидное... Не нужна ни драма, ни трагедия: трагическое превращается в комическое, комическое — в трагическое, и жизнь становится веселее... жизнь становится веселее...
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Глотай! Ешь... (Николаю.) Я не совсем с вами согласен... хоть и очень высоко ценю ваши гениальные мысли... (Шубберту.) Ешь! Глотай! Жуй! (Николаю.) Я всегда следую принципам аристотелевской логики, верен себе, своему долгу, почтителен к начальству... Я не верю в абсурд, все взаимосвязано, все объяснимо. (Шубберту.) Глотай! (Николаю.) ...благодаря человеческой мысли и науке.
Н и к о л а й (Даме). Что вы об этом думаете, мадам?
П о л и ц е й с к и й. Я, мсье, продвигаюсь шаг за шагом, неустанно преследую неведомое... Хочу найти Маллота, того, чья фамилия заканчивается на «т». (Шубберту.) Быстро, быстро, еще кусок, давай, жуй, глотай!
Мадлен вносит кофе все быстрее и быстрее.
Н и к о л а й. Вы не разделяете мое мнение. Я не сержусь на вас.
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Быстро, глотай!
Н и к о л а й. Однако нужно отдать вам должное, вы хорошо разбираетесь в предмете.
Ш у б б е р т (его рот набит хлебом, лицо налилось кровью, он отчаянно кричит). Мадле-е-н! Мадле-е-н!
П о л и ц е й с к и й (Николаю). Да, это является предметом моего особого внимания... И очень меня интересует... Но долго об этом думать утомительно...
Ш у б б е р т (откусывая огромный кусок). Ай!
П о л и ц е й с к и й. Глотай!
Ш у б б е р т (с полным ртом). Я стараюсь... пытаюсь... я больше не могу...
Н и к о л а й (Полицейскому, который полностью поглощен кормлением Шубберта). А вы думали о практическом претворении в жизнь принципов нового театра?
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Нет, можешь! Но не хочешь! Все могут! Нужно хотеть, а можешь ты очень хорошо! (Николаю.) Я еще раз прошу прощения, мсье, сейчас я не могу с вами говорить, не имею права, я на службе.
Ш у б б е р т. Можно я буду глотать маленькими кусочками?
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Да, но быстрее, быстрее, быстрее! (Николаю.) Мы еще об этом поговорим!
Ш у б б е р т (с полным ртом, ведет себя как двухлетний ребенок, плачет). Мадле-е-н!!!
П о л и ц е й с к и й. Не шуми! Молчи! Глотай! (Николаю, который его не слушает, занят своими мыслями.) В него больше не лезет. (Шубберту.) Глотай!
Ш у б б е р т (вытирая пот со лба, его тошнит). Мадл-е-е-н!
П о л и ц е й с к и й (его голос срывается). Не смей! Не выплевывай. Я заставлю тебя все это проглотить снова.
Ш у б б е р т (подносит руки к ушам). Вы меня оглушите, господин инспектор...
П о л и ц е й с к и й (кричит). Старший!
Ш у б б е р т (с полным ртом, затыкая уши). ...Старший!!!
П о л и ц е й с к и й. Внимательно слушай, что я тебе скажу, Шубберт, слушай, да оставь ты свои уши, не затыкай их, а то я тебе их сам заткну... (Силой опускает ему руки.)
Н и к о л а й (последние реплики он слушает с возрастающим интересом). Но... но... что здесь происходит, что происходит?
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Глотай! Жуй! Глотай! Жуй! Глотай! Жуй! Глотай! Жуй! Глотай!
Ш у б б е р т (с полным ртом, нечленораздельно). ...зве... вы... те... ко... нны... дев... шек...
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Что ты говоришь?
Ш у б б е р т (выплевывая все изо рта в руки). Разве вы не понимаете? Как прекрасны колонны храма и колени девушек!
Н и к о л а й (со своего места Полицейскому, который по-прежнему занят своим делом и его не слушает.) Что вы делаете с этим ребенком?
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Дуришь, вместо того чтобы глотать. За столом не болтать! Сопляк! Посмотрите на него! Бессовестный! Никаких детей здесь нет! Глотай все! Быстро!
Ш у б б е р т. Да, господин инспектор... (Кладет в рот то, что выплюнул в руку. Говорит с полным ртом, глядя в лицо Полицейскому.) Во-се...
П о л и ц е й с к и й. И это тоже. (Засовывает ему в рот еще кусок хлеба.) Жуй!.. Глотай!..
Ш у б б е р т (безуспешно пытается жевать). ...ои... о...
П о л и ц е й с к и й. Что?
Н и к о л а й (Полицейскому). Он говорит, что хлеб черствый, как дерево, как железо. В него уже ничего не лезет. Вы что, не видите? (Даме.) Не так ли, мадам?
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Это все его упрямство!
М а д л е н (вносит последнюю чашечку кофе, ставит ее на стол, но никто кофе не берет и вообще не обращает на него никакого внимания). Кофе, пожалуйста, чай!
Н и к о л а й (Полицейскому). Но он все-таки старается, бедный ребенок! Это дерево, это железо застряло у него в горле!
М а д л е н (Николаю). Если он захочет, он сам может за себя постоять!
Шубберт пытается закричать, но задыхается.
П о л и ц е й с к и й (Шубберту). Быстрей, быстрей, глотай, тебе говорят, глотай сейчас же!
Потеряв терпение, Полицейский подходит к Шубберту, открывает ему рот и, засучив рукава, намеревается затолкать ему
все прямо в горло. Николай неожиданно встает, молча угрожающе подходит к Полицейскому и застывает перед ним.
М а д л е н (удивленно). Что это с ним?
Полицейский отпускает голову Шубберта. Шубберт не двигается, продолжает молча жевать, наблюдая за происходящим.
Полицейский удивлен вмешательством Николая. Дрожащим голосом, почти плача, он обращается к нему.
П о л и ц е й с к и й. Но, господин Николай Вто-Рой, я ведь только выполняю свой долг. Я здесь не для того, чтобы его мучать. Мне нужно все-таки узнать, где скрывается Маллот, фамилия заканчивается на «т». Другого способа у меня нет. И выбора у меня нет. Что же касается вашего друга, который, я надеюсь, станет и моим другом (указывает на раскрасневшегося Шубберта, который сидит и жует), я его искренне уважаю. И вас тоже, дорогой Николай Вто-Рой, я тоже уважаю. Я слышал о ваших книгах, о вас...
М а д л е н (Николаю). Мсье тебя уважает, Николай.
Н и к о л а й (Полицейскому). Вы лжете!
П о л и ц е й с к и й и М а д л е н (одновременно). Что?!