«Полагаю, лифт сломался».
«Вы имеете к этому какое-либо отношение?»
"Конечно, нет."
Штейн хмурится.
Скала изгибается к лифту пологой дугой. Я поворачиваю один из монетных телескопов. Он свободно вращается, охватывая пляж и большую часть вершины скалы. Я кладу в механизм немного денег и навожу телескоп на своё творение.
На пляже к полиции присоединились санитары скорой помощи. Они несут носилки. Один из мужчин указывает на дорогу в Порт-Саймос через пляж. Другой подносит телефон к уху.
Санитары хотят, чтобы скорая встретила их на дороге. Я их не виню. Они не собираются нести тело пирата по каменным ступеням на носилках. Нужно вынести два тела, и им придётся сделать два захода. Из искорёженных обломков торчит окровавленная рука. Я поворачиваю телескоп, чтобы рассмотреть людей на вершине скалы.
Санитары скорой помощи на вершине скалы садятся в машину и уезжают обратно по дороге. Они следуют тем же маршрутом, по которому капитан пиратов и его приспешник пытались отрезать мне путь.
Высокий мужчина в повседневной одежде наблюдает за полицией. Он похож на постояльца отеля, с лёгким любопытством наблюдающего за происходящим. Ростом он шесть футов, волосы рыжеватые, в хорошей форме. На нём брюки, спортивная рубашка и туфли на платформе. Через плечо и на груди у него перекинута коричневая кожаная сумка.
Я узнаю его по осанке, телосложению и профилю.
«У нас гости».
Штейн берет телескоп и осматривает скалу.
«Полковник Орлов, — говорит она. — Я живу и дышу».
«Русское золото, русский оператор. Поздороваемся?»
Полковник Максим Орлов из 45-го гвардейского полка специального назначения. Его шёпотом называли «мечом в руке Володи». Я впервые встретил полковника в Дебальцево, на востоке Украины, в 2014 году. Он консультировал ополченцев Донбасса. Я наблюдал за украинской армией. Город обстреливался обеими сторонами.
Попав под перекрёстный огонь, мы с Орловым независимо друг от друга нашли убежище в одном разбомбленном подвале. Он говорил по-английски лучше, чем я по-русски, и мы заключили шаткое перемирие. Когда обстрел закончился, мы разошлись.
Мы со Штейном идём к Орлову. Русский полковник оборачивается при нашем приближении и улыбается. «Штайн. Брид. Твоя работа?»
«Я всю ночь провалялся в постели, — говорю я ему. — Спал как младенец».
«Вероятная история».
Штейн переходит к делу: «Что привело вас сюда, полковник?»
«То же, что и вас». Орлов открывает кожаную сумку и достаёт пластиковый конверт размером одиннадцать на четырнадцать дюймов. Внутри — коричневый бумажный вкладыш, содержащий пакет толщиной в дюйм. «Мне поручено доставить вам этот пакет. Моё участие — просто вопрос удобства. Поскольку мы встречались, вы не усомнитесь в его происхождении».
Штейн принимает посылку. «Что внутри?»
«Спутниковые данные», — говорит Орлов, закрывая сумку. «Связь с радиоэлектронной разведкой. Есть место, где мы можем поговорить несколько минут?»
Мы идём к беседке за отелем. Садимся вместе на скамейку: Штейн — между мной и Орловым.
«Отличие, если позволите, — говорит Орлов. — Это не наше золото».
«Он следует в Таганрог».
«Право собственности не переходит к Российской Федерации, пока мы не подпишем договор о получении золота по факту поставки». Орлов откидывается назад. Принимает непринужденную позу. «До тех пор…
собственность стран с дефицитом. Это они купили страховку».
Штейн вертит пакет в руках. «Зачем всё это?»
«Конечно, нас интересует эта перевозка. Мы отслеживали « Медузу» через Суэцкий канал в Средиземное море. Не с помощью одного спутника, а с помощью многих. Целой сети».
«Это больше, чем сделали мы», — говорит Штейн.
«Не расстраивайся, Штейн. Ты не проявил особого интереса к Медузе .
Вы опоздали на игру не по своей вине.
«Ты знаешь, где находится корабль».
«К сожалению, нет. Но мы можем сузить ваш поиск. Корабль-призрак можно отследить с помощью спутниковой и радиоэлектронной разведки. Мы используем сеть спутников для триангуляции его АИС — автоматической идентификационной системы.
Сигналы транспондера. Но их можно замаскировать. Мы также отслеживаем другие микроволновые излучения. Например, метеорадар корабля. Здесь нет ничего нового. У Америки есть такая возможность. Вы бы ею воспользовались, если бы вас предупредили раньше.
«Вы не позволили бы нам узнать что-то действительно секретное».
«Конечно, нет. Мы можем гораздо больше, как доказали в бою.
Однако эти данные вас наверстают».
Я смотрю в глаза Орлова. Они пронзительно-голубые. «Зачем?»