Кириос наклоняется вперёд. «Греки часто ссорятся, но объединяются против угнетателя. Это мне нравится в этих людях. Эти острова. Моя семья из Турции, вы знаете? Моего деда заставили уехать в 1920 году. С тех пор мы стали греками».
«Вашу семью выслали?» — спрашивает Штейн.
«Да. Многие евреи и православные были вынуждены уехать».
«Моя семья была вынуждена покинуть Советский Союз примерно в то же время, когда ваша покинула Турцию», — говорит Штейн.
«Ага», — Кириос наклоняется и кладёт руку на плечо Штейна. «Ты еврей?»
«Да, — говорит Штейн. — Мои предки были литовскими евреями. Они давно переехали в Соединённые Штаты. Нам там повезло».
Кириос откидывается назад и хлопает в ладоши. «Да. Соединённые Штаты. Страна свободы, да? Выпьем за наших американских друзей. И за англичан. Мой дорогой друг, Эш. Ваш великий лорд Байрон погиб в Миссолонги, сражаясь за нашу независимость. Ему было всего тридцать восемь лет».
Мы поднимаем бокалы и пьём за Америку и Великобританию. За героев Греции — от тех, кто сражался бок о бок с лордом Байроном, до Ахилла и царя Леонида. Кириос — очаровательный персонаж, и вино льётся рекой.
Наступила ночь. Григоро Фиди — скопление огней, плывущее по чёрному океану. Небо — бескрайнее звёздное поле. Я ищу падающие звёзды.
Или спутники.
«Ты очарован моей лодкой, Брид». Кириос откидывается назад и закуривает сигарету.
«Это прекрасный корабль».
«„ Григор Фиди “, — гордо говорит Кириос. — Это не самая большая суперъяхта в тех гаванях, которые мы посещаем. Но она прекрасна для тех целей, для которых я её и задумал».
«Вы это спроектировали?» — Штейн звучит ошеломленным.
«Я так и сделал», — смеётся Кириос. «Дорогая Аня, я крестьянин. Но я знаю, чего хочу, и знаю, чего не знаю. Я нанял лучших инженеров, лучших
Корабельные архитекторы. Сказал им, чего хочу. Заставил их построить. Денег не жалел.
Впечатлённый, Штейн ничего не говорит.
«Пойдем», — Кириос хлопнул себя по колену. «Я проведу тебе экскурсию по Фиди ».
«Прямо сейчас, Танос?» — удивлён Дракос.
«Конечно. Нас не будет всего час». Кириос достаёт из кармана мобильный телефон. Нажимает кнопку быстрого набора, даёт указания. «Пошли. Вельбот ждёт».
Кириос ведёт нас с террасы. Каменные ступени вьются от вершины скалы к пляжу внизу. Ступени подсвечены гирляндами цветных лампочек, натянутых на металлические ограждения.
«Не говори ей», — смеётся Кириос. «Однажды Геката выйдет замуж. Я устрою церемонию на пляже. Мы поставим беседки. Тёплой летней ночью процессия спустится по этим ступеням. Именно так освещённым».
«Разве он не потрясающий?» — Штейн хватает меня за руку одной рукой. В другой она держит наполовину полный бокал вина. Заместитель директора ЦРУ по особым ситуациям пьёт.
Через несколько минут мы уже на пляже. Справа — лодочный сарай и короткий пирс. Пирс залит тёплым светом натриевых ламп. Бело-голубой вельбот покачивается на воде. В лодке — два матроса в безупречно белой форме. Один на носу, другой на корме. Тот, кто на корме, управляет подвесным мотором.
Кириос кричит что-то по-гречески. Матрос на носу бросает нам верёвку. Вода из мокрой пеньки обрызгивает мне лицо, и я чувствую вкус солёной средиземноморской воды. Кириос ловит верёвку с ловкостью человека, всю жизнь проведшего в море.
«Осторожно. Будьте осторожны».
Дракос без труда забирается в лодку. Штейн, хоть и пьяная, всё же удерживает равновесие. Кириосу, Дракосу и мне приходится помогать Хардинг-Джеймсу сесть в лодку. На мгновение он оказывается одной ногой в лодке, а другой волочится по пирсу. Боюсь, мы его потеряем, но Дракос хватает англичанина за руку и втаскивает его в лодку.
Хардинг-Джеймс зарабатывает хорошие деньги, страхуя морские грузы, но, очевидно, он не проводит времени в море.
Матрос протягивает руку. Я не слишком горд, чтобы пожать её, и через несколько секунд я уже на борту. Кириос следует за мной.
Старик указывает нам, где сесть. Его наметанный глаз направляет вельбот. Матрос на корме заводит подвесной мотор, и через несколько минут мы уже направляемся к « Григору Фиди» . Я оглядываюсь на Эспероса. Большой дом освещён, и над водой до нас доносятся звуки музыки.
Через несколько минут мы пришвартованы рядом с «Фиди» . Здесь нет посадочного трапа. Экипаж, весь в белой форме, некоторые в сине-белых полосатых футболках, спускает посадочный трап. Это металлическая лестница, которая складывается вровень с палубой, но может быть опущена для пассажиров. Металлические ступени покрыты синтетическим нескользящим материалом с текстурой наждачной бумаги. Подняться на палубу легко.
«Сейчас я покажу тебе свою гордость и радость». Кириос касается руки Штейна правой рукой, а левой делает широкий жест. «Я это представил . И вот оно здесь. Нет ничего более захватывающего, чем воплощать идею в жизнь, правда?»