Техник противолодочной обороны снова стучит по клавиатуре. Программа отфильтровывает участки коридора поиска, где красная линия находится дальше трёхсот ярдов от берега. Остаётся пять блоков. Все они находятся рядом с крупными портами и на южном побережье региона Ласити.
Паломас хмурится. «Конечно, район поиска будет расположен недалеко от берега, где есть глубоководные порты».
«Да, коммандер. Мы их уберём». Резник берёт чёрный жирный карандаш. Резкими штрихами он наносит отпечатки на ацетатную плёнку. Закрашивает области возле оживлённых портов и рыбацких деревень. Когда он заканчивает, у нас остаётся пять разделов.
Мы стоим вокруг стола и смотрим на карту, которая, возможно, таит в себе наш последний шанс.
«Летим с востока на запад», — говорю я. «Пропускайте затемнённые области, сосредоточьтесь на поисковых блоках. Как вы используете детектор магнитных аномалий?»
«Он установлен на хвосте самолёта, — говорит Эллисон. — Резник следит за ним с пульта и ноутбука. Нам приходится лететь низко, потому что магнитное поле может быть очень слабым. Один пролёт позволит определить, есть ли что-нибудь в районе цели. Если цель представляет интерес, мы сделаем ещё несколько пролётов, чтобы подтвердить её размер и ориентацию».
«Новое программное обеспечение просто великолепное». Резник, словно ребёнок на уроке труда, в восторге от своего любимого проекта. «Подводные лодки — это сложно, потому что они пытаются ускользнуть от нас. Если цель неподвижна, наши датчики могут нарисовать её детальное изображение. ВМС размагничивают свои корабли. Русские начали использовать немагнитный титан. Торговые суда, такие как «Медуза» , можно обнаружить. Проблема в ориентации».
"Что ты имеешь в виду?"
«Ориентация цели влияет на сигнал. Если мы полетим перпендикулярно её длинной оси, то получим короткий сигнал. И он исчезнет. Придётся лететь низко и медленно, чтобы исследовать все контакты».
Я поворачиваюсь к Эллисону и Паломасу: «В таком случае, нам лучше начать.
Командир, мне понадобится гидрокостюм, акваланг и снаряжение для дайвинга.
Паломас улыбается: «Ты так уверен в себе?»
«Командир, если это не сработает, я не знаю, что мы будем делать».
ПОИСК с помощью детектора магнитных аномалий медленнее и кропотливее, чем визуальный поиск в бинокль. Эллисон и Карлайл по очереди управляют прибором. Сосредоточение, необходимое для полёта по узкому коридору поиска, истощает их.
Поиски не менее изматывают Резника. Он сидит, словно сфинкс, уставившись в пульт управления. Время от времени он поглядывает на ноутбук, чтобы убедиться, что мы не сбились с пути. Мы проходим первый блок коридора поиска без единого контакта.
«Ты уверен, что это работает?» — спрашиваю я.
«Работает», — говорит Резник. «Я настроил его на поиск крупных предметов. Металлический ключ его не активирует, а вот затонувшая машина — да».
«Мы приближаемся ко второму кварталу», — кричит Эллисон.
Резник возвращается к своей консоли.
Нам с Келлер почти нечего делать. Мы сидим молча, не желая болтать ни о чём. Я чувствую, как мои мышцы сводит от напряжения. Мне хочется позвонить Штейн и рассказать ей о наших успехах. Заставляю себя не делать этого. Не хочу давать ей слишком много надежд. Меня воодушевляет моя теория. Будет ужасно обидно, если мы ничего не найдём.
Я думаю о Штейне и Гекате. Геката оправдала все мои ожидания в постели. Спортивная, энергичная, очень весёлая. Мы шутили, боролись и трахались на полу. Об этом свидетельствуют прожжённые ковры. С трудом добрались до кровати. Сделали всё, что только могли придумать мужчина и женщина с богатым воображением и без комплексов. Закончили с удивительной нежностью и уснули.
Меня беспокоит Штайн. Влечение, которое я испытываю к ней, настоящее, но чревато невротическими осложнениями. Штайн не похожа ни на одну женщину, которую я когда-либо встречал. В этом и заключается её влечение, и в этом же кроется весь мир боли, к которому может привести встреча.
Звук гудка возвращает меня к вертолету.
«Контакт», — кричит Резник.
Эллисон за штурвалом. Он несколько секунд мчится вперёд.
«Сейчас слабею», — кричит Резник. «Приближаемся к 180. Давайте ещё раз зайдём».
Пилот зависает, разворачивает Sea Hawk и возвращается по своему маршруту.
Мы с Келлером встаем со своих мест и встаем по обе стороны от Резника и его пульта.
«Вот он», — говорит Резник. Снова раздаётся зуммер. Должно быть, он настроен на оповещение оператора, который задремал. Техник противолодочной обороны нажимает кнопку.
и выключает его. «Я делаю семьдесят пять футов с востока на запад».