Предисловие
Итак, уважаемый читатель, мы расстались 15-го февраля 1951-го года, сразу после того, как мне удалось свести счёты с семейством «Лютого», который едва не переиграл меня, так что я должен был благодарить «Высшие Силы», которые помогли мне в трудную минуту, позволив не оступиться и восторжествовать над врагом, хотя так чаще случается не в жизни, а в голливудских фильмах, где главный герой однозначно побеждает своих врагов.
Но я не был столь наивен, так как прежняя долгая жизнь научила меня оценивать всё то, что встречается на моём пути, как жестокую реальность, которую и следует воспринимать именно так, не поддаваясь на пустые соблазны, а главное, не строя из себя супермена, которому всё в этой жизни подвластно.
Ведь жизнь - это такая штука, похлеще норовистого коня, который в мгновение ока может понести тебя в неизвестность, и нет такой силы, которая остановила бы его…
Введение
Воспоминаний полон ум,
Хотя мне хочется забыться.
Болит душа от мрачных дум:
Ужели это всё не снится?
Сегодня – четверг, 8-е марта 1951 года. Но это, увы, не праздничный день. Ведь в СССР 8-е марта долгое время был обычным рабочим днем, и лишь 8-го мая 1965-го года, в канун 20-летия Победы в Великой отечественной войне, Международный женский день 8-го марта был объявлен праздничным днём.
Я лежу в своём шикарном ложе, расположенном в комнате убиенного «Лютого», отремонтированной сразу же после его гибели, и пытаюсь подвести черту под недавно минувшими событиями.
Мне, Младшему советнику юстиции в отставке по фамилии Снопков Игорь Степанович, родившемуся 8-го января 1920-го года, и, в то же время, уголовному элементу с погонялом «Балдох», главе мощной преступной группировки, находящейся под крышей специального отдела прокуратуры «Сигма», приходит в голову желание свести концы с концами всё то, что связано с главными перипетиями моей прошлой и настоящей жизни.
Я вспоминаю, что фамилия Петровский, которую получил при реинкарнации, исчезла из моей жизни навсегда, как и квартира на улице Ленина, которую мне пришло в голову подарить отделу «Сигма», а потому теперь в ней новый хозяин и явочная квартира.
Естественно, что все мои «сбережения» уже давно перевезены на дачу «Лютого», которая, кто бы мог ещё совсем недавно подумать, теперь перешла в полную мою собственность.
На полученном мной в качестве наследства от дяди участке, расположенном на Батыевой горе, вместо старой халабуды я только что начал возводить роскошный трёхэтажный дом, воспользовавшись тем, что тупиковая улочка, на которой он будет располагаться, сделает его практически незаметным для посторонних глаз, причём все документы на строительство мне помог получить никто иной, как Иван Иванович Колесник – мой бывший шеф.
Он же помог заменить документы Петровского на Снопкова в университете, на юридическом факультете, лекции в котором я начал регулярно посещать с февраля этого года, так как решил получить соответствующие юридические знания, причём зимнюю сессию на третьем курсе сдал, используя блат в последний раз, получив при этом по всем предметам оценки «хорошо».
Я полностью сменил охрану и обслуживающий персонал дачи, приняв на работу приглянувшихся мне урок из разных групп группировки, проигнорировав предложенных мне Иваном Ивановичем агентов, объяснив ему, что те намного скорее продадут мать родную, чем урки, повязанные кровью и прекрасно знающие, чем для них может окончиться даже мысль о предательстве.
Руководимая мной группировка продолжала функционировать, оставаясь компактной в тех рамках, которые были оговорены мной с Иваном Ивановичем, но при этом всем авторитетам было строго настрого запрещено без крайней необходимости применять силу, не говоря уже о том, чтобы прибегать к массовым убийствам неугодных лиц.
В группировке была создана монолитная команда, непосредственно подчиняющаяся мне, в которую входила группа киллеров из пятнадцати человек, каждый из которых параллельно находился под бдительным контролем Ивана Ивановича.
Перед тем, как вынести приговор тому или иному субъекту, я должен был проинформировать об этом начальника отдела «Сигма».
Не могу сказать, что это осложняло мне работу. Наоборот, убийства, совершенные подчинёнными мне киллерами, как правило, оставались нераскрытыми.
Такой симбиоз напоминал мне начало девяностых годов XX-го века прошлой моей жизни, то есть тот период времени, во время которого правоохранительные органы нередко крышевали бригады с криминальной направленностью.