«Небеса снова открыты для вас, творенья мои. Возвращайтесь все, кто хочет.»
Ангелы подняли головы вверх. Среди облаков, там, где луч пробивался на землю, светилось золото. Золото Врат. Они были распахнуты, приглашая всех желающих внутрь.
Я почувствовал тягу к ним: желание снова оказаться в родном доме. Что-то тоскливое и ностальгическое промелькнуло у меня в сердце.
Но я не хотел жить под крылом Отца, больше нет. Земля мне стала ближе и роднее, здесь я нашел свое призвание - способ помогать нуждающимся - и спустя столько лет я мог назвать это место своим домом.
Я не хотел возвращаться.
Я окинул взглядом площадь. По лицам своих сородичей я понял, о чем они думают – о том же, о чем и я – они не хотели возвращаться. Никто из Падших не поднялся в воздух, в небеса, откуда однажды из-за к любви к смертным их свергли. Мои воины обрели покой на Земле, тут у них был шанс снова обрести свое счастье.
Но были и другие ангелы. Я видел желание в их глазах, тоску, видел это в том, как они смотрели на Врата.
Первый ангел взлетел. Это был рядовой воин Уриила – я узнал его по знаку на доспехах.
А за ним потянулись и другие. Те, кто не нашли того, что искали на Земле. Те, кто хотел обратно домой. Те, для кого Земля так и осталась чужим местом, чужим домом.
Люди наблюдали, как ангелы покидают их. Кто-то заплакал, прощаясь. Кто-то радовался.
Я не двигался с места. Я не вернусь.
Как не вернется и Сара.
Ангелы летели все вверх и вверх. Их было много. Но еще больше осталось на Земле.
«Я принимаю всех, кто пожелал вернуться. Но заклинаю тех, кто пожелал остаться – вы все мои дети, равные и любимые. Берегите друг друга.»
Я смотрел только на птицу-феникс. Она пролетела над площадью и зависла над сценой.
«Рай – это не место. Рай – это не где все живое. Рай – это вы. И вы создаете место, где каждому будет хорошо.»
Феникс загорелся. Огненные крылья птицы стали превращаться в пепел, а поднявшийся ветер подхватывал черные осколки, закручивая их в вихрь.
Я двинулся к сцене. Туда, где последний раз видел Сару.
Птица закричал, пуская в небо прощальный возглас, и полностью превратилась в пепел.
Врата закрылись.
Все, кто хотел, вернулись домой.
Ветер, гулявший по сцене, все закручивал пепел. С каждым витком черно-серая масса становилась все плотнее. Оно формировалось в тело. Тело женщины, которую я любил.
Ветер осторожно, почти ласково положил Сару обратно на деревянный пол сцены. Она не дышала. Ее глаза были закрыты.
Я взобрался на возвышение. Мой взгляд не отрывался от неподвижного тела Сары. Не могу поверить, что она умерла.
Колени подкосились. Я упал перед Сарой. Я не сдержал обещания.
Что-то мокрое потекло по мои щекам. Слезы.
Я поднял дрожащие руки.
- Сара, - прошептал я дрогнувшим голосом.
Она не откликнулась. Не открыла глаза - светло-карие - красивые как янтарь. Не вскинула голову, чтобы посмотреть на меня своим дерзким взглядом. Не ухмыльнулась. Вокруг глаз не рассыпались морщинки.
Ее грудная клетка не поднималась. Лицо было бледным и бескровным.
Мои пальцы коснулись ее щеки. Пальцы такие горячие, а она такая холодная.
Я откинул прядку с ее лба.
- Сара, - всхлипнул я и согнулся. Лобом опустился в ее живот.
Меня сотрясали рыдания. Крылья повисли, не выдерживая натиск моего отчаяния.
- Пожалуйста, открой глаза, - шептал я. – Прошу тебя, открой.
Я поднялся, но ее глаза так и оставались закрытыми.
Я взял ее на руки. Прижал к сердцу.
- Сара, открой глаза, - отчаянно просил я. Молил. Я закачался, словно убаюкивая девушку. – Не бросай меня…
Она умерла. Та мысль разрезала мое сознание, разорвала душу и раздробило сердце на осколки.
Она умерла, так и не узнав самого главного.
- Я был готов ждать тебя, - зашептал я ей в волосы. А слезы все капали и капали. – Я не жалею о веках одиночества, если в конце они подарили мне несколько месяцев с тобой. Это было лучшее время в моей бесконечной жизни.
Я оставил мокрый поцелуй на ее лбу.
- Я прожил бессмертную жизнь только для того, чтобы однажды встретить тебя.
Я сжал в объятиях ее тело. Я не мог положить ее, отпустить. Как же я люблю тебя, Сара.
- Прости, что в последние месяцы был так далек от тебя. Я жалею, что не провел каждую секунду рядом с тобой. За мою глупость меня и покарали.
Тело давно остыло. Сара была холодной и неподвижной. Но я все сжимал ее в руках. Я просто не мог разжать пальцы…
И в моей голове раздался голос. Я думал с закрытием Врат он ушел, но он все еще присутствовал здесь.
«Я люблю тебя, сын мой. Я бы не посмел отобрать у тебя самое дорогое.»
Я сжал Сару крепче. От моего тело она становилась теплее. Мое сердце ударялось о грудную клетку так сильно, будто пыталось заставить делать сердце Сары то же самое. И мне на мгновение это померещилось – что ее сердце сделало удар.