— Давай, — говорю я, протягивая ей руку. — Пойдем.
Наталья берет мою руку и позволяет вести ее обратно к школе. Между нами возникает новая атмосфера, которая мне не нравится, когда мы молча поднимаемся по ступенькам и заходим через главный вход.
Музыка с танцев окружает нас как только мы входим в академию, и я ускоряю шаги, отчаянно желая попасть в зал. По крайней мере, это должно снять напряжение между нами, когда мы окажемся среди других студентов.
Я веду нас в парадный холл и вздыхаю с облегчением, в тот момент, когда нас окружают люди. Никогда прежде я не чувствовал такой неловкости наедине с Натальей.
— Потанцуем? — Спрашиваю, глядя ей в глаза впервые с тех пор, как мы покинули руины.
Она слегка приподнимает бровь.
— Верно, потому что ты обычно приглашаешь девушку на танец после того, как трахнешь ее, — бормочет она.
Я наклоняюсь к ее уху и шепчу.
— Не притворяйся, что тебе не понравилась каждая секунда.
Ее ноздри раздуваются, но она не отрицает этого.
— Отлично, — говорит она, кивая на танцпол.
Я тяну ее в центр зала и притягиваю к себе, покачивая в такт музыке и заглядывая в глаза. Странное жжение в груди, когда я смотрю в них, заставляет меня задуматься о том, будет ли что-то между нами когда-нибудь по-прежнему. Сегодня вечером динамика наших отношений изменилась.
— Люди смотрят на нас, — бормочет Наталья, обводя взглядом комнату. — Думаешь, они знают?
Я качаю головой.
— Нет, они пялятся на нас, потому что нет никакого смысла в том, что ты пошла на танцы с парнем, который мучил тебя все эти годы.
Ее темные глаза устремляются на меня, в них горит ярость.
— Ну, не то чтобы у меня был выбор.
Я сжимаю челюсть, так как часть меня желает, чтобы она сказала, что хочет быть здесь, со мной. Это странно и сбивает с толку, и мне это ни капельки не нравится. Я наклоняюсь к ее уху.
— И все же ты наслаждаешься каждой секундой этого вечера, не так ли?
Ее дыхание сбивается, когда мои губы касаются раковины ее уха.
— Не совсем, — бормочет она, но это звучит нерешительно.
Я прикусываю мочку ее уха.
— Ты могла одурачить меня, когда умоляла о моем члене.
Из ее легких вырывается воздух, и я чувствую, как она напрягается напротив меня.
— Тебе всегда нужно быть таким засранцем?
Я отстраняюсь и встречаю ее пылающий взгляд.
— Это что-то вроде рабочей инструкции.
— Что это за работа? Пытаться вывести меня из себя?
Я ухмыляюсь.
— Именно так. — Снова притягиваю ее ближе, прижимаясь губами к ее уху. — Но ты сегодня чертовски хорошо справилась, принцесса, — бормочу, вспоминая, как сильно она любит, когда я хвалю её.
Она отстраняется, поджимая губы, щечки краснеют. Похоже, комментарий не разозлил ее, как я ожидал. Вместо этого она обхватывает рукой мою шею и притягивает меня к себе так, что ее губы касаются моего уха.
— Когда мы сделаем это снова?
Блядь.
Я чувствую, как натягиваются мои штаны, хотя мы только что трахались.
— К сожалению для нас обоих, не раньше следующего семестра. Завтра рано утром я уезжаю в Чикаго.
— Жаль, — бормочет она, отпуская мою шею и выпрямляясь.
Я тяжело сглатываю, глядя в её темные глаза, и понимаю, что всё изменилось. Теперь, когда ее девственность не стоит между нами, и она наслаждается этим так же, как и я, боюсь, что динамика отношений между нами изменилась. Я всегда предполагал, что это будет для нее мучением, но никогда не задумывался о том, что произойдет, если ей это понравится так же сильно, как мне.
Может, и хорошо, что сейчас зимние каникулы. Некоторое время вдали от девушки, которую я годами дразнил и унижал, — именно то, что нам обоим нужно. Время, чтобы поразмыслить о том, что, черт возьми, только что произошло и во что превращается эта больная и извращенная связь, которую я создал.
Глава 16
Наталья
Кажется, что впервые с начала учебного года я снова могу дышать.
Бостон.
Так хорошо быть дома, вдали от токсичных будней академии. Когда я уезжала на учебу, то была настроена оптимистично. В конце концов, последние два года издевательства Элиаса были не такими уж сильными, но вместо того, чтобы стать лучше, он сделал полный разворот на триста шестьдесят.
Мурашки бегут по коже, когда вспоминаю, каково было находиться под ним, пока он трахал и целовал меня. Я не могу стереть этот момент из памяти. Это было тошнотворно приятно, и я ненавижу себя за такие мысли. То, как он целовал меня. Как прикасался ко мне. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной, что не имеет смысла, так как это последнее, что Элиас хотел бы заставить меня почувствовать.