— Зимний бал, — говорю я.
Она кивает.
— И почему, черт возьми, это произошло?
Я провожу рукой по волосам.
— Потому что он шантажировал меня, — отвечаю, склоняя голову. — Я не могу сказать тебе, чем.
— Сукин сын. — Она встряхивает головой. — Если бы ты сказала мне, я бы заставила своего брата прикончить его.
Я смеюсь.
— Камилла, не сходи с ума.
— Он шантажировал тебя, чтобы ты занялась с ним сексом. Его голова должна быть насажена на пику.
Она права, что это не то, что я могу просто взять и забыть, но теперь я разрываюсь.
Ее глаза сужаются.
— Так вот почему ты опоздала на ужин? — Она наклоняет голову. — Ты была с Элиасом.
Я отрицательно мотаю головой.
— Не сразу. Я действительно занималась в библиотеке, когда он появился, а потом…
Я замолкаю, жар разливается по моим венам быстрее, чем лава под земным ядром.
— Черт, да что с тобой такое?
Я выпрямляюсь и сужаю глаза на Камиллу. Из всех моих подруг именно от неё я меньше всего ожидала осуждения, но она сидит напротив меня с таким хмурым видом, как будто я сказала ей, что только что убила человека и похоронила его тело в старых руинах.
— Не нужно так осуждать, — говорю я, свирепо глядя на нее. — Ничего не могу поделать с тем, что мне нравится его внимание.
— Внимание парня, который ударил тебя ножом в девятом классе, потому что тебя хвалили учителя. — Она качает головой. — Это неправильно, Наталья. Ты не можешь позволять ему так использовать себя.
Я сглатываю комок, ненавидя слышать, как как мои сомнения и страхи по поводу того, какого черта мы вдвоем делаем, пересказывает мне кто-то другой.
Он хочет загладить свою вину, но разве можно загладить вину за такое ужасное поведение?
Тем более что это продолжалось так долго.
Я тяжело вздыхаю.
— Это сложно, — бормочу, окуная ложку в соус для макарон и съедая немного, несмотря на отсутствие аппетита прямо сейчас.
— Я не хотела нападать на тебя, Нат. — Камилла качает головой. — Я просто беспокоюсь о тебе, вот и все.
Я киваю и встречаюсь с ее взглядом, который теперь смягчился.
— Я знаю. Я думала о том же, что и ты, но Элиас, похоже, полон решимости исправиться.
Камилла сводит брови.
— Еще один из его трюков?
Я пожимаю плечами, поскольку, честно говоря, не понимаю, во что он играет.
Он не может по-настоящему верить в то, что у нас есть какое-то реальное будущее, а это значит, что он, вероятно, просто хочет использовать меня, как предполагает Камилла.
Мне больно об этом думать, но я знаю, что это наиболее вероятный сценарий.
Секс, может, и хорош, но стоит ли ради него отказываться от здравого смысла?
— Ты расскажешь остальным? — Спрашивает Камилла.
Я тяжело сглатываю, понимая, что теперь этого не избежать. Адрианна и Ева заслуживают того, чтобы знать. Просто хотелось бы, чтобы мне не нужно было озвучивать.
— Конечно, договорюсь о встрече в моей комнате через час. — Я кладу ложку на край подноса. — Надеюсь, Ева сможет оторваться от директора Бирна.
Камилла хихикает.
— До сих пор не могу поверить, что она трахается с этим богом-мужчиной.
Я качаю головой и достаю мобильный, отправляя сообщение в наш групповой чат в WhatsApp.
Встречаемся в моей комнате через час. Это важно.
Камилла смотрит на сообщение и кивает.
— Я знаю, это трудно, но хранить секреты от нас не имеет смысла, — говорит она, засовывая телефон обратно в карман. — Мы твои лучшие подруги и поможем тебе всем, чем сможем.
Я улыбаюсь, но улыбка кажется вынужденной.
— Спасибо. — Я встаю с подносом. — Увидимся через час?
Камилла кивает, и я ухожу, понимая, что мне нужен этот час в одиночестве, чтобы собраться с путаными мыслями. Прежде чем я расскажу, что мы с Элиасом спим вместе, и что часть меня не хочет останавливаться. Каким бы безумием это ни казалось для моих подруг.
Ева выглядит немного раздраженной, сидя на краю моей кровати, и постукивая ногой по полу.
— Что такого срочного, что не могло подождать?
Я приподнимаю бровь.
— Прошу прощения, что прерываю твое новобрачное блаженство, но мне нужно кое в чем признаться всем вам.
Камилла ободряюще улыбается мне.
— Я сплю с Элиасом, начиная с Зимнего бала.
Адрианна ахает, широко раскрыв глаза.
Ева, напротив, смотрит на меня так, будто я сказала ей, что завтра пойдет дождь.
— Давно пора, — говорит она.