Вот кто я. Подай-принеси. Принесла? Супер, а теперь пошла на хер, не мешай. Я тут жизнь живу. Я счастья хочу. Я молодым себя почувствовал рядом с «клевой» Настенькой.
Господи, горите вы все в аду.
Стираю слезы, резко распахиваю глаза и быстро подхожу к шкафу. Мне плевать на шмотки, пусть выбрасывают. Да на все плевать! Я соберу сумку на первое время, а потом поеду к маме. Там разберусь. Куплю, что мне понадобится, я же…ха! Совсем скоро стану очень состоятельной женщиной.
Вот так…
Если они думают, что я стану сидеть в норе, которую мне «выделили» и ждать своих деток на выходные, навязанные им встречи, они все глубоко заблуждаются! Ща-а-а-аз, ага. Бегу, волосы назад. Нет, этого не будет! Я не собираюсь ждать их на пироги, как идиотка! Если честно, я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу посмотреть на своих детей в принципе.
Вот такая я говно-мать.
А пока…
Снимаю телефон с зарядки и пока укладываю косметику в косметичку, набираю мамин номер. Она, конечно, обязательно скажет, что всегда знала, чем все кончится, но мне плевать. Потом она обнимет меня, пожалеет и добавит, что он потерял гораздо больше, чем я. А я? Что ж. Все у меня будет хорошо.
Мама сбрасывает звонок.
Я хмурюсь, перезваниваю. Она опять сбрасывает. На третий раз вообще недоступна.
Господи, что она там делает? Неужели ее социальная жизнь гораздо ярче моей, раз в такое время у нее какие-то посиделки? Хотя чему я удивляюсь? У мамы целый дом ее подруг, они частенько ходят друг к другу в гости на чай с плюшками. Беседуют…даже больше вам скажу! У них свой книжный клуб! Обсуждают романы, как истинные эстеты. Наверно, сейчас у них развернулась целая битва на языках, раз она не просто сбросила мой звонок, но еще и телефон отключила!
Хмыкаю, даже умудряюсь улыбнуться, когда загружаю в чемодан собранные вещи, косметичку, ноутбук и зарядки. Потом достаю документы: паспорт, все возможные свидетельства, документы на машину. Я на ней и собираюсь в Питер, но так как не особо люблю ездить в плохую погоду и темноту, думаю, пережду до завтра в какой-нибудь гостинице.
Так, ну все? Собралась?
Вздыхаю, глядя на закрытый чемодан, а потом осматриваю чужую спальню. Снова забавно, но она действительно чужая. В ней давно нет тепла, тем более любви, еще очевидней, уважения. Эта комната не моя больше, но останется ли здесь мой призрак и призрак того, что было раньше так реально? Буквально в воздухе летало вместе с нашим общим запахом, мечтами и стонами.
Когда-то здесь всего много было, и вроде как прежде, много до сих пор. Но это как с улочками давно забытого города твоего детства – уже не то. Нет тех качелей, которые создавали особенную атмосферу и дарили огоньки, от которых кожа шла на мурашки.
Пропали мурашки…Наверно, когда это происходит, брак умирает впервые.
Вздрагиваю от громкой вибрации моего телефона, резко оборачиваюсь к столу. Сообщение. Наверно, мама написала, чтобы я не мешала ей звонками, пока она разносит в пух и прах своими аргументами особенно «любимую» подругу Валентину. Она живет на два этажа ниже мамы, носит норковую накидку и высоко закалывает волосы, чтобы «с другого конца Ленинграда ее проклятущие сережки с бриллиантами видели»! Я всегда смеюсь над мамой, когда она в очередной раз негодует по поводу Валентины, но молчу, что прекрасно понимаю, откуда ноги растут. Это они так соперничают за мужчину, представляете? Началось все год назад, когда на этаж выше заехал один дедушка. Виталий-то, Виталий-сё, как мама его называет. До появления Виталия-на-все-руки-мастер у них не было никаких проблем с Валентиной…
Забавно. Наверно, любви все возрасты покорны, и это никогда не кончится, так что…странно, но в меня эти воспоминания вселяют силу духа. Значит, и у меня все однажды снова начнется. Только как доверять? С этим, полагаю, буду разбираться, когда начнется.
Стягиваю телефон со столика, потом хмурюсь. Сообщение пришло не от мамы, а с незнакомого номера. Очередная реклама? Боже, как они уже надоели…
Открываю на автомате и не сразу понимаю, что это не реклама. Это какой-то текст, только я не могу понять, что он значит.
Что это значит?…
Падаю на стул. Рука медленно опускается на колени, сердце давит. Я задыхаюсь по-настоящему.
Что это значит?…
– Галя, я надеюсь, что…
Толя заходит в нашу спальню резко, и обычно я всегда вздрагиваю, но сейчас не могу пошевелиться. Я просто не могу…и слышу его, как из-под толщи воды… как он вздыхает, как берет паузу, чтобы успокоить внутреннюю усталость от опостылевшей жены.