Если честно, я бы осталась здесь навсегда…
– О чем ты? – спрашиваю тихо, подложив руку под голову.
Ваня с улыбкой жмет плечами.
– Ну, как о чем? Список. Об этом, кажется, нужно говорить, когда ты начинаешь отношения?
– А у нас с тобой отношения?
– Надеюсь, ты не собираешься ляпнуть эту новомодную хрень про друзей с привилегиями.
Выгнув брови, он слегка прищуривается, а я взрываюсь громким, счастливым смехом.
Вот дурак…
– Я серьезно…
– Мне просто захотелось это услышать.
– А, да? Ну ладно. Тогда слушай: у нас от-но-ше-ния. Понравилось?
– Экстаз.
Шепчу, потом двигаюсь ближе и оставляю нежный поцелуй на его губах.
– Не было никого, говоришь?
Слегка кивает.
– После Оли? Нет. Я был очень занят. Бизнес, сын…когда мне строить отношения с таким раскладом?
– А как же…секс? Ты что, был монахом?
Он тихо цыкает.
– Секс – это не отношения. Я имел в виду связь. Ее у меня ни с кем не было, а остальное? Так.
– То есть…ты бабник?
– Что? Нет, конечно! Бабник! Скажешь тоже… какой из меня Казанова?
Усмехнувшись, Иван закрывает глаза и расслабляется на подушке, а потом тихо говорит.
– У меня была постоянная любовница. Она ничего серьезного не хотела, я тоже. Нас обоих все устраивало.
– И никогда…
– Никогда. Мы скорее были друзьями. Просто иногда друг другу помогали…кхм, сбросить напряжение.
– По новомодному: друзья с привилегиями?
Еще один смешок срывается с его губ. Иван подкладывает руку под голову и кивает, глядя мне в глаза.
– Типа того. Поэтому я не хочу с тобой того же. Мало будет.
– Я тоже не хочу, – тихо признаюсь ему, – Не уверена, что это все вообще для меня.
– Супер. Мне подходит.
– Но…
– Знаю, у нас еще очень много тем для обсуждения, Галя. Обсудим. Все решим. Характер у меня…кхм, так себе, но я готов идти на уступки и компромиссы. Я всегда за диалог.
– Мне нравится, как это звучит.
– Мне тоже. Знаешь… так, наверно, нельзя говорить, но тюрьма в каком-то смысле пошла мне на пользу. Раньше я таким не был.
– А каким ты был?
– Очень категоричным. Как твой старший.
– Поэтому ты сказал, что понимаешь его?
Слегка кивает.
– Да. Я его очень хорошо понимаю. В прошлом тоже был несправедлив к своей матери, и мне от этого до сих пор больно. И стыдно. Я злился…не на нее, конечно, но ее проще всего было обвинить. Она бы простила…
– Мы с ним поговорили в машине. Он сказал, что…все знал, поэтому ему стыдно.
Иван снова кивает с улыбкой.
– Знаю.
– Знаешь?
– Это не злость у него. Точнее, ненастоящая. Это очень жесткое чувство вины, красивая. Единственный, кого он ненавидит сейчас – это он сам.
– И что мне делать?
Его пальцы нежно касаются щеки.
– Ничего, красивая. Просто будь с ним рядом – этого уже достаточно. И дай ему шанс доказать, что он не такой козел, окей? Поверь моему опыту. Сильнее, чем он сам, его никто не накажет.
– Я не хотела его наказывать…я хочу, чтобы он просто был рядом.
– И он будет. Ему нужно немного времени и пространства. Он будет…
Улыбаюсь и снова утыкаюсь носом в грудь.
Она вибрирует…
– Вот бы с Вероникой так же было…
– Ох, здесь просто не будет, Галь.
– Почему?
– Женщинам сложно признавать свою неправоту. Она вернется, спорю на что угодно, но…прости, красивая, не сейчас.
– Думаешь?
– Ага. Через свою собственную боль и через время, но она вернется. Тут нужно будет больше времени, конечно.
Больно, но в принципе, я согласна с Иваном. Вероника…она тоже мой ребенок. Моя девочка. Единственная девочка…однако…она слишком сильно привязана к своему отцу, и если что-то и суждено понять, то через время и через боль. Собственную…
Конечно, я ей этого не желаю. Хочу, чтобы у моей девочки все было хорошо, но…жизнь такая штука. Не смогла понять сама, тебе помогут понять против воли. А я буду рядом…
– Вань…
– М?
– Ты же понимаешь, что у нас не будет детей? Вдруг ты…
Он не дает мне договорить. Его пальцы ложатся под подбородок снова, и я снова тону в его глазах…
– У нас уже трое детей, Галя. Когда твоя дочь одумается, будет четверо. Куда еще? Пожалей себя. Ну, и меня тоже. Моей мудрости кое-как хватит на них.
– Но…
– Тш. Я не в претензии. Мне хватит того, что у нас уже есть и будет.
– Я не хочу, чтобы ты был «не в претензии». Я хочу, чтобы ты был счастлив!
– Тогда просто будь со мной, ладно? И я буду счастлив. А дети? У нас они уже есть.
Он мягким поцелуем ставит точку в еще одном моем страхе, и я не знаю…может быть, в будущем это изменится, зато сейчас мне хорошо.