– Должен?
Молчу. Грызу губы и себя изнутри. Сука. Подбирать слова в минуты отчаяния мне всегда было сложно…
– Дол-жен. Замечательно. Вот до чего мы дошли, да? От нее научился?
– Артур, ты перебарщиваешь сейчас.
– Чего ты так переживаешь? – хмыкает и нервно дергает плечами, – Я же сказал, что мы будем общаться, но…
– Этого недостаточно!
Я резко повышаю голос и шагаю к нему навстречу.
– Ты слышишь?! Недостаточно!
– А мне достаточно! – орет в ответ, – Хватит устраивать драму! Я не на другой конец света уезжаю! Я уезжаю к маме!
– Ты должен быть со мной! Я – ТВОЙ – ОТЕЦ.
– А она – МОЯ. МАТЬ! Или что?! Я не имею права жить со своей матерью, но должен с твоей телкой?!
– Я не…
– Разговор закончен! Заставить ты меня не можешь, мне уже восемнадцать!
Он снова разворачивается и залетает к себе, а потом громко хлопает дверью. Кажется, я пропадаю, а где-то под ребрами искрит и жарит.
Это больно.
Когда твой ребенок тебя пинает, как псину – это больно…
***
Я не смог его остановить. Артур вылетел из дома пулей и был таков. Вот уже десять минут я стою в гостиной и смотрю на темную, пустую улицу.
Идет мокрый, противный снег. Воняет гребаной краской. Я ненавижу эти стены…
– Зая? – тихо зовет меня Настя.
Сука! Какая я на хер зая тебе?! Идиотка, твою мать!
Резко поворачиваюсь и рычу.
– Это все ты виновата!
Она растерянно моргает.
Красивая, тварь, но какая же все-таки бесполезная. Ее круто трахать, а дальше – сплошные провалы. Тварь! Все из-за тебя…
– Это твоя вина! – перехожу на ор, а Настя отступает.
– Ч-что?
– Из-за тебя и твоей ебучей бабки мои дети ушли! – наступаю, рычу.
Контроль абсолютно потерян.
Я ненавижу сейчас всех: ее, Галю, эту гребаную бабку! Все они будто бы собрались вместе и кусают меня со всех сторон, отрывая куски от души. Какого хрена?! Твари! Все они!
– Я же говорил! Тебе! Тварь ты такая! Говорил, что сейчас не то время! Я просил тебя!!!…
– Но что я могла сделать?! – Настя начинает противно всхлипывать.
Ведет еще больше.
Мне насрать на женские слезы, они меня никогда особо не трогали. Ну, может быть раньше. Очень-очень давно.
Так давно, что я даже не помню…а как это? Переживать из-за такого пустяка?
– Хватит рыдать, сука бесполезная! Я просил тебя сдерживать свою бабку, а ты?! Этого хотела?! Добилась?! Ты все это с самого начала спланировала?!
– Толя…что ты такое…
– Закрой свой рот! Ты…
В комнату буквально врывается Вероника. Я обрываюсь на полуслове, часто дышу. Перед дочерью стыдно? Не сказал бы. Она меня поймет. У нее нет другого выбора.
– Папа? – тихо зовет Вероника.
Я на нее даже не смотрю. Истекаю взглядом Настю, которая сжалась вся, превратившись в пыль. Рыдает. Но тихо.
Хоть что-то хорошее…
– Выйди.
– Папа, остановись…
– Я СКАЗАЛ – ПОШЛА ВОН, ВЕРОНИКА!
Дочь вздрагивает, как будто бы я ударил ее наотмашь. Нет. Я никогда не бил своих детей, никогда не бил Галю, да и Настю я тоже не ударю. По крайней мере, сейчас.
По крайней мере, сейчас?…
Странная мысль. Неприятная. Вздрагиваю от нее, но потом мотаю головой и смотрю на Нику.
Она опускает глаза быстро, правда, это не особо помогает. Я вижу, как они блестят, и это бесит.
– Что за потоп совместный? – фыркаю и резко поворачиваюсь к ним спиной, – Идите отсюда обе. Не знаю. Поболтайте наверху, посмотрите модные журналы. Я не хочу…
– Пап, Настя беременна.
Вздрагиваю, как будто меня ударило током, и снова поворачиваюсь на них. Настя особенно громко всхлипывает и сбегает восвояси, а мы с дочерью остаемся тет-а-тет.
Ветер усиливается и бьет особенно щедрую горсть противного, мокрого снега в окно. Тени играют на стене свои дьявольские игры.
Вообще, ребенок – это хорошо. Это была моя цель, чтобы посильнее закрепиться в этой проклятой семейке, но…я ничего не чувствую. Вообще. Отголосками чувствовал то, что должен бы и сейчас, но в прошлом. Там теплится что-то…
Артур.
Артем.
Мои мальчики…
Им я был безумно рад, а что сейчас? Зияющая пустота.
Устало вздыхаю и отворачиваюсь обратно к окну, где еще не успел остыть след моего сына…
Куда же ты?…останься.
– Пап, ты меня слышал? – тихо, аккуратно интересуется Ника.
Я морщусь.
Хочу, чтобы она ушла. Надоела.
– Слышал.
– Ты…ты не можешь так с ней разговаривать. Вдруг что-то произойдет с ребенком? И…
Она говорит что-то дальше. Правильные вещи. Казалось бы, да? А мне плевать. Я думаю только о том, что, может быть, и лучше? Чтобы произошло…