Вздыхаю снова, отправляю лук на сковородку и поджариваю его до золотистого состояния. Сегодня у нас на ужин запеченная курица и картошка.
Это тоже часть взрослой жизни; даже если больно, даже если обидно, сцепи зубы и тарань вперед, как самый мощный танк. Потому что ты уже вырос. Ты за все несешь ответственность сам. Но самое главное даже не это. Есть кое-что похуже в этой дурацкой, взрослой жизни…
Когда ты маленький, ты думаешь, что мир – это справедливое, честное место, где твои интересы стоят чуть ли не во главе угла. Почему нет? Родители окружают тебя заботой и теплотой, они за тебя заступаются, поэтому ты и не боишься ничего вокруг. Знаешь. Тебя защитят, отстоят и пролоббируют, если будет такая необходимость. Твои интересы не просто учтут, на них будут опираться, принимая решение. Когда ты вырастаешь, все играет совершенно другими красками. Никто за тебя не заступится, никто не обопрется, никто тебя не учтет. Ты становишься одним человеком из миллиарда других, чей мир – это его мир; чьи интересы – это его интересы; и чья боль – это последствия соприкосновения этих интересов с чужими.
Вот так.
Здесь нет мамы и папы, которые кивнут и согласятся смотреть вместо интересного сериала, глупый мультик. Или вместо ресторана и бокальчика вина, пойдут с тобой смотреть на елку, до которой имя, по сути своей, нет никакого дела.
Это тотальное одиночество и осознание – есть я, а потом уже ты. Может быть. Если повезет…
2. Красное дерево Галя
Когда я заканчиваю с активной подготовкой нашего ужина, то есть укладываю все ингредиенты в форму, выставляю температуру и завожу таймер, то выхожу из кухни. Пакеты с покупками по-прежнему стоят в прихожей, и я не скрою, что мне бы хотелось увидеть их убранными, но с другой стороны…это вряд ли. Я люблю своих детей, как любая мать любит, при этом прекрасно знаю, что ни Артур, ни Артем мне не помогут. Их так воспитали. Толя никогда не занимается домом, так как считает, что это «не мужские обязанности». Нет, он не козел, конечно. Раньше часто предлагал мне нанять помощницу, но сам помочь? Банально помыть посуду? Это без вариантов. Сыновья взяли с него пример. В этом тоже нет ничего удивительного, разумеется, только порой мне бы так хотелось, чтобы они ставили сначала меня, а потом уже его мнение.
Как говорится? Хоти дальше. Пакеты свалены в кучу, и кроме как «пнуть» к ним никто не прикоснулся.
Тихо вздыхаю, потом беру их, и в этот момент дверь нашего дома открывается. На пороге стоит супруг. Ворот его черного пальто высоко поднят, и на нем остались белые, частые снежинки. Снег идет.
Толя пару мгновений смотрит на меня, нахмурив густые брови, потом издает смешок и кивает.
– Привет, Галя.
Я почему-то сильно смущаюсь. Так забавно, да? Мы прожили вместе почти тридцать лет. «Свадьба красного дерева» – вот как будет звучать наша годовщина в этом году. Символическое название двадцатисемилетнего союза, где красное дерево – это прочный материал, означающий в первую очередь устойчивость и крепкость брака, как следствие, преодоление всех трудностей на пути. Вот так.
А я стесняюсь.
Белены объелась, да? Похоже на то, но в последнее время на меня все чаще стало давить его общество, будто бы я ощущаю в нем дикий подвох. В чем он сказывается, стараюсь не думать. Не знаю почему.
– Привет, Толь, – отвечаю тихо, потом захожу в гардеробную, где оставляю пакеты на небольшом диванчике.
Из прихожей звучит.
– Снова была на ярмарке?
Прикрываю глаза. Вопрос звучит просто и играючи, конечно же, но я слышу в нем упрек.
Тихо. Не реагируй. Это из-за парней, вот и все. Ты обиделась на то, что сказал тебе сын.
– Да.
– Понятно, – Толя хмыкает, потом я слышу, как он вешает пальто на крючок и бросает, – Мне надо кое-что закончить, спущусь минут через пятнадцать.
Я ничего не отвечаю, в основном потому, что не знаю, что сказать. В принципе, Толя и не ждет чего-то. Он делает это не для того, чтобы поставить меня в известность. Скорее, чтобы я не мешала ему или просто по привычке.
Неприятный холод лижет между лопаток. К сожалению, вот так…Я хорошо помню, как раньше у нас все было. Настолько по-другому, что это как сравнивать небо и землю – абсолютно разные плоскости, но с этим приходится смириться. Страсть не может существовать долго, а на смену ей всегда приходит спокойная, тихая гавань.
Откладываю пакеты в сторону. Настроения их разбирать вообще нет, поэтому решаю сделать это попозже, а сама иду в гостиную, откуда доносится веселый смех моих сыновей.
– …Да…это не тачка, брат, а монстр! Идеальная. Плавные линии, скорость, статус! Бабы…
Морщусь. Мне не нравится то, что я слышу, когда они думают, что их не слышит никто.