– Ясно. Анатолий ничего тебе не сказал.
Моментально холод обдает все внутренности, а улыбка превращается в маску. Она все еще горит на моих губах, и перестать бы? Выгляжу я нелепо, и сама это чувствую, но не могу. Просто не могу пошевелиться! У меня в голове сейчас проскакивает сразу миллион возможных развитий этого странного разговора. Вплоть до совсем безумных, где у меня отнимают дом и выгоняют на улицу вместе с мужем и детьми, которые как раз рассчитывают получить машину за тринадцать миллионов. Ха! Зато будут рады хотя бы коробке, в которой мы будем жить…
– Простите? – шепчу, она кивает.
– Значит, буду гонцом с плохими новостями.
Она уверенно поднимается на порог моего дома, проходит мимо, оставляя второго гонца с «плохими новостями» и зонтиком, стоять на улице.
– Ты рот закрой, – хмыкает она, проходя мимо меня, – И дверь. На улице морозно, простудишься.
Что…что?!
Луплю глазами, как идиотка! Пока барыня проходит в мой дом! Сама! Без приглашения или чего-то вразумительного в принципе! Какого черта?!
Резко поворачиваюсь и хмурюсь.
– Кто вы такая?! И какое право имеете заходить вот так…
– Тише, тише, – старушка лениво взмахивает рукой, побрякивая золотыми браслетами на запястье, потом смотрит в сторону кухни, – М. Вкусно пахнет. Хозяйственная, значит, да? Понятно-понятно…
Что…что происходит?!
Смотрю на нее, как на умалишенную, пока она взглядом изучает мой дом! И так это неправильно выглядит, так…нахраписто и нагло! Что внутри меня зреет огромный протест.
– Я не знаю, кто вы, и что здесь происходит… – шагаю ей навстречу, – Но вы должны покинуть мой дом. Сейчас же!
– Ох, дорогая. Это вряд ли… – она одаривает меня странным взглядом, который я не могу разгадать, а потом снимает свою шубу, – Сначала мы все вместе поговорим.
– Да кто вы такая?! Я не приглашала вас раздеться! Я…
– Людмила Прокофьевна?!
Голос мужа заставляет меня почувствовать себя немного уверенней. Я слышу его торопливые шаги и сама спешу поближе. Хочу прижаться, встать за его спину, ведь…нет, происходит что-то странное! И мне совсем не нравится, что они знакомы…
Дурное предчувствие зреет все больше.
– Здравствуй, Толя.
– Что вы…
Мы с мужем встречаемся взглядами. Я своим испуганным луплю в него, он отвечает мне почти таким же. Из-за этого я напрягаюсь еще больше, но знаете, почему «почти»? Чем наши взгляды и наше поведение отличаются? Я слишком хорошо знаю своего мужа, чтобы это не понять.
В его взгляде проскакивает вина. На мгновение, но мне этого достаточно, чтобы почувствовать себя еще гаже и замереть на месте. Внутри будто что-то переворачивается, а в голову лезут дурацкие мысли: не стоит искать в нем защиту. Больше нет. Все изменилось…
– Я устала ждать, Толя, – перебивает она жестким, твердым голосом, – Хватит тянуть кота за яйца. Довольно! Мы все сегодня же решим. Это не обсуждается.
Я сжимаюсь в комок. От ее тона веет льдом и холодом, Толя бросает на меня взгляд, в котором слишком много всего, чтобы я успела разобрать что-то конкретное, кроме…вины? Но это все снова слишком быстро пропадает…буквально через мгновение он превращается в камень, потом хмыкает и кивает.
– Да, возможно, вы правы.
– Возможно? Я точно права, дорогой…
В прихожую выходят мои дети, которые тоже на мгновение замирают, а потом неожиданно расплываются в одинаковых, слишком сладких улыбках.
– Любовь Прокофьевна? – говорит Артур, – Добрый вечер. Не ожидал увидеть вас…здесь.
Сын хоть и старается держаться, быть похожим на своего отца, но у последнего фора в пару десятков лет и большой опыт. У него получается гораздо лучше, ведь во взгляде Артура, который он бросает на меня коротко, я точно читаю вину и сожаления. А еще неудобство. Какое-то колючее, отвратительное неудобство…
Он быстро отводит взгляд обратно на гостью, а Артем и вовсе прячет их в изучении кафельной плитки, и это…это последняя капля.
– Что здесь происходит? – сухо шепчу, напоминая о себе незнакомке.
Она поворачивается. Если честно, в это мгновение мне кажется, что было бы лучше и дальше притворяться частью интерьера. Для меня лучше, разумеется…для меня. Ведь то, что звучит дальше – это…это как получить удар в грудь с ноги. Неожиданно.
– Я пришла сказать, что Анатолий встречается с моей внучкой уже семь месяцев, и мне надоело ждать, когда это все из неприличного, станет уже нормальным.
Вот так.
Красное дерево? Символ прочности союза? Что-то я сомневаюсь…