— А ваша мать?
— Она умерла, — коротко ответила Харпер, поджав губы. — Много лет назад. Несчастный случай. Случайный выстрел из дробовика.
— Простите, — пробормотал Вьери.
— Ничего, — тихо ответила Харпер.
На самом деле то происшествие перевернуло их жизнь.
— А у отца, полагаю, проблемы?
Харпер про себя кляла Лию на чем свет стоит за несдержанность.
— М‑м‑м, он неважно себя чувствует последнее время, и нам тяжело приходится.
— Лия говорила, что он пьет, — продолжил Вьери. Ей хотелось придушить сестру. — Это правда, что, если он лишится работы, вам негде будет жить?
— Ну, теоретически такое возможно. Но я уверена, что до этого дело не дойдет. В любом случае… думаю, что обо мне достаточно. — Она попыталась улыбнуться. — А что я должна знать про вас?
— Мне тридцать два. Я родился на Сицилии, но уже четырнадцать лет живу в Нью‑Йорке. Я исполнительный директор «Романо холдинге». Начал с отелей и индустрии отдыха и развлечений, но сейчас владею сотней компаний различного профиля.
Харпер нахмурилась. Она ждала другой информации. Деловая сторона ее не интересовала, она хотела знать подробности личного характера.
— А ваша семья? Родители, братья, сестры? — Она взглянула на его гордый профиль.
— У меня никого нет, — бесцветным голосом ответил он.
— Совсем никаких родственников? — не унималась Харпер.
— Нет. — На его щеке задергался мускул. — Я вырос в приюте.
— О, стало быть ваши родители умерли?
— Понятия не имею. Но лучше бы это было так. Меня нашли на ступенях церкви, когда мне было несколько часов от роду.
— Какая печальная история, — прошептала Харпер. Она представила сверток с новорожденным и никак не могла избавиться от образа.
— Ну что вы. Я в жизни преуспел.
— Конечно, но…
— Опыт других семей показывает, что иногда лучше быть одному.
Интересно, это он на нее намекает?
— Но, честно говоря, мне повезло, — продолжил Вьери. — Альфонсо Каллерони возглавлял трастовый фонд приюта, где я рос. Он стал моим крестным отцом и все время за мной присматривал. Если бы не он, я бы сбился с пути и пошел по кривой дорожке.
— Вы многим ему обязаны?
— Практически всем. Потому и хочу выполнить его последнее желание. Хочу, чтобы он ушел счастливым.
Харпер колебалась. На языке вертелся вопрос, не дававший покоя.
— А вам не кажется, что ваш крестный скорее заботится о вашем счастье?
Вьери резко к ней повернулся и сказал как отрезал:
— Если мне когда‑либо понадобится ваше мнение, мисс Макдональд, в чем я глубоко сомневаюсь, я обращусь к вам. А до той поры прошу вас держать свое мнение при себе и выполнять ту работу, за которую заплачено вашей сестре. Вам понятно?
— Абсолютно. — Харпер вновь отвернулась к окну. Отныне она будет держать рот на замке. Даже если и считает, что вся эта затея — несусветная глупость.
Остаток пути они проделали в полном молчании. Только когда лимузин остановился у главного входа, Вьери снова на нее взглянул.
— Прежде чем мы войдем, вам понадобится вот это. — Засунув руку в карман брюк, он достал бархатную коробочку и протянул ей. — Если не подойдет по размеру, ювелир подгонит.
Харпер, затаив дыхание, открыла коробочку. Глупо, конечно. Какое имеет значение, как выглядит помолвочное кольцо, если помолвка липовая? Однако роскошное золотое кольцо с крупным овальным изумрудом в розетке из более мелких бриллиантов завораживало. Оно идеально село на безымянный палец, и Харпер снова почувствовала себя неловко. Действительно, нелепая ситуация.
— Вы готовы?
Харпер лишь кивнула и засунула окольцованную руку в карман пальто. Водитель открыл дверь с ее стороны.
— Да, — вымолвила она через силу, хотя внутри все кричало «нет».
— Хорошо. Тогда прошу вас.
Глава 3
— Подойдите поближе, чтобы я мог получше вас рассмотреть, дорогая моя.
Харпер послушно приблизилась к креслу‑качалке, в котором сидел Альфонсо Каллерони. За его спиной высилась гора подушек, а ноги были прикрыты пледом.
— Так гораздо лучше. Присядьте рядом. Вьери, не стой столбом. Подай молодой леди стул.
Вьери поставил стул рядом с креслом крестного, и Харпер неловко присела на краешек. Вьери остался стоять у нее за спиной.