Я знала, что Дерек обманывал меня, еще до того, как услышала телефонный разговор. У меня не было никаких доказательств, но я знала. Мы оба были несчастны уже некоторое время, но ни у одного из нас не хватало смелости признаться в этом. Мы были так счастливы когда-то. Может быть, поэтому было слишком трудно признать, что наш брак не удался.
Правда была в том, что я не хотела знать правду. Лучше я останусь в неведении, если это будет означать, что я поверю ему, когда в следующий раз он скажет «я люблю тебя».
Я закрыла глаза и прижалась щекой к старой кожаной куртке Дерека. Ледяной воздух, хлеставший вокруг, не смог уменьшить тепло между нами. В этом всегда и заключалась проблема: наша любовь возгоралась слишком горячо и умирала слишком медленно.
С момента телефонного звонка прошла неделя, и я все это время была в оцепенении, надеясь, что все просто закончится. Но этого не происходило. Вместо этого время ускользало. Я знала, что должна была разобраться с ним.
Мышцы на спине Дерека напряглись, когда он свернул к пляжу. Мне не нужно оглядываться, чтобы узнать, куда мы едем. Он знал, что я любила океан, и постоянно использовал мою любовь против меня же.
Развернув мотоцикл к пустой стоянке, Дерек остановился и опустил ноги. Я слезла и, расстегнув свой шлем, сняла его, пока он глушил двигатель и устанавливал подножку. Он встал и перекинул ногу через сиденье. Я могла вспомнить времена, когда наблюдала за Дереком на его байке, и от этого зрелища в животе у меня порхали бабочки; времена, когда все, что он делал, было сексуальным и затягивало меня еще глубже. Теперь же, когда я смотрела на него, лишь ощущала кислый привкус во рту.
Стиснув зубы, я смотрела на шлем, сильнее сжимая его руками. Неужели она носила его?
Он больше не получит меня.
Протянутая рука Дерека появилась в поле моего зрения, и я, не глядя на него, вложила шлем в его ладонь. Я обняла себя, когда почувствовала сильный порыв ветра. Подняв голову, я посмотрела на океан и попыталась отключить те остатки эмоций, что у меня остались.
Повесив мой шлем на руль байка, Дерек снова протянул мне руку.
— Идем.
Я, наконец, встретила его взгляд, не желая показывать какую-либо слабость. А он пытался найти ее во мне. Сжав кулаки, я прошла мимо него в направлении берега. Дерек вздохнул. Этого одного вздоха, одного ничтожного звука раздражения было достаточно, чтобы привлечь мое внимание.
Развернувшись, я посмотрела на него снизу вверх.
— Почему мы здесь, Дерек?
Он открыл рот, чтобы ответить, но я не дала ему шанса:
— Я знаю.
Дерек нахмурился.
— Знаешь что?
Я подошла на шаг ближе, чтобы видеть, как вес моих слов потопит его.
— Я знаю, что ты трахал кого-то еще.
Стиснув зубы, Дерек пронзил меня взглядом. Видимо, искал намек на сомнения, но у меня их не было.
Он протер лицо руками и сделал глубокий вдох. Посмотрел на меня грустным, отчаянным взглядом, и подступил на шаг ближе.
— Я не...
— Почему? — закричала я. Мой голос надломился, предав меня.
Дерек не заслуживал моих слез.
— Почему ты не мог сначала уйти от меня? Почему должен был предать меня? Предать нас?
— Я не знаю, с кем ты там говорила, но я ничего не делал. Я люблю тебя, Пенни.
Я покачала головой и рассмеялась, но не потому, что меня это забавляло. Нет. Я смеялась, потому что он был полнейшим куском дерьма, и я уже начинала думать, что он верит в собственную ложь. Развернувшись, я снова направилась к берегу, и резкий ветер высушил слезы прежде, чем они покатились по моим щекам.
Я слышала, как он догоняет меня.
Почему он не может просто оставить меня в покое?
— Подожди. Эй, постой, — сказал Дерек, схватив своей большой рукой меня за локоть.
Я вырвалась из его хватки.
— Не смей, нахрен, прикасаться ко мне, Дерек, — с каждым шагом я все больше погружалась в себя. Когда мои сапоги коснулись песка, я повернулась к нему лицом. — Я знаю, что ты врешь! Я, черт возьми, слышала, как ты говорил с ней! — кричала я.
Дерек уставился на меня, и я видела, как он проглотил свою гордость, когда отрицание на его лице сменилось чувством вины.
— Это было ошибкой, Пенни. Я никогда не хотел… это ничего не значит. Твою мать! — он провел ладонью по коротким волосам.
Услышать от него подтверждение того, что я и так уже знала, было как проткнуть кинжалом мое умирающее сердце. Это оказалось гораздо больнее, чем я предполагала. Видимо, часть меня все еще надеялась, что я была не права.
— Это значит все, Дерек, — выплюнула я. — Ты отобрал у меня то небольшое чувство самоуважения, что у меня еще оставалось. И я ненавижу тебя за это.