Весь зал стал считать вслух. Гудение было очень громкое. Судья поднял руку, всё стихло. Он сказал:
— Всех ручек слишком много. Пусть чистит только в первом «А», в первом «Б», во втором «А», во втором «Б», в третьем «А», в третьем «Б», в четвёртом «А», в четвёртом «Б» и в пятом «А» и в пятом «Б». Выходит десять классов. В каждом по два окна, в окне по две ручки, и ещё две дверные. Значит, шесть ручек помножить на десять классов — получится шестьдесят!
— Ага! — закричал Пышта. — У вас даже главный судья множит ручки на двери, а двери на классы, а я осёл, да?
Поднялся ужасный шум. Судья с косой позвонила в колокольчик:
— Судья тоже может ошибиться, он, кажется, ещё не в седьмом классе учится. И всё равно получается шестьдесят ручек! — И повернулась к ушастому Козлову: — А тебе наказание мы придумаем завтра. Не бойся, без наказания не останешься!
Пыште велели подождать. Сейчас принесут наждачную бумагу и отведут его в десять классов. А тракторист сказал Пыште, что сходит по делам, а потом за ним сюда вернётся. Он наклонился и поцеловал дочку в лоб и о чём-то её спросил.
Анюта повела головой.
— Нет, — сказала она, — мама меня не пустит.
— Что ж поделаешь… — Тракторист вздохнул и пошёл.
И Анюта ушла. Пышта почувствовал себя одиноким и несчастным.
Ребята принесли наждачной бумаги и отвели его на второй этаж, в пустые уже классы.
— Не удерёшь? — спросили они.
— Не-а! — ответил Пышта. А сам решил удрать. Не сразу, а попоздней: ему самому хотелось попробовать, как получатся «петушки».
А «петушков» делают так. Кусочек наждачной бумаги прижимают большим пальцем к металлу, и — р-раз! — крутанул, и на блестящей поверхности уже сверкает диск, в нём искрами бродят, мерцают, переливаются тени и свет.
Пышта влез на подоконник. Он чистил ручки, накручивал «петушков», получалось здорово! Эх, показать бы Фёдору, и Майке, и Жене, и Владику! Щёки у Пышты разгорелись от работы, он и думать забыл про побег.
И Анюта пришла к нему. Влезла рядом на подоконник и тоже стала начищать и накручивать. И хоть у неё получалось здорово, она всё равно была молчаливая и грустная.
— Папа позвал меня к вам на Дальнюю пустошь, — сказала она. — Мама не пустит. Пока он Зелёного змея не победит, ни за что не пустит!
Пышта перестал работать. Она опять смеётся над ним? Страшные драконы и змеи бывают только в сказках, при чём тут настоящий тракторист?
— Дурачок, — сказала Анюта и пригорюнилась. — Глупый ты дурачок… Зелёным змеем вино зовут.
— Оно не зелёное! — возразил Пышта. — Оно бывает красное или белое.
— Всё равно, хоть серо-буро-малиновое. В нём живёт Зелёный змей. Он невидимый… — убеждала Анюта. — Он затаился и ждёт: «Выпей меня, человек! Выпей! А тогда уж я тебя осилю, к земле пригну, станешь на четвереньках ползать!»
Пышта работал и всё думал про Зелёного змея.
— А он, честное пионерское, понарошку живёт или взаправду?
Анюта ответила:
— Честное пионерское, живёт понарошку, а человека осиливает взаправду. Но мой папка победит. Он сильный. Он даже маму на руках поднимал, как маленькую. И его все машины слушаются…
— Обязательно победит. Ты не сомневайся, — сказал Пышта.
Дверь за ними скрипнула.
— Эй, дашь, что ли, разок крутануть, а? — Это голос Козлова.
— Нетушки, не дадим! — сказала Анюта.
— Девчонкам даёшь работать, а ребятам нет? — Он стоял, опершись о косяк, руки в карманах, вид нахальный.
Пышта, откинув голову, любовался на свою и Анютину работу:
— Флотская работёночка, первый класс!
Козлов глядел с завистью:
— Слушай, а? Дай, а?
— Отойди! Не тебе присудили чистить, а мне!
Они с Анютой перешли в третий «Б». Сюда к ним заглянули третьеклассницы.
— А можно и нам попробовать? — с уважением спросили они, как будто не они учились в третьем классе, а Пышта.
Он дал им по кусочку наждачной бумаги — так и быть, научил, как крутить её.
— «Надраивать» — по-флотски называется, — объяснил он.
Когда они вчетвером надраивали четвёртый «Б», пришли все судьи.
— Ух ты, какая красотища! — сказала судья с чёлкой. — Дай нам наждачку, мы тоже попробуем!
Теперь каждому новому «петушку» радовались всемером. А потом подошли ещё ребята, и скоро уже ручек в десяти классах не хватило, все сверкали и переливались. И под водительством Пышты все пошли в спортивный зал, где, кроме окон, были ещё металлические поручни, кольца и брусья.
Только и слышалось:
— Пышта! Погляди! Пышта, так?..
А Козлов тащился за всеми и канючил: