Чтобы не вызывать подозрений, он вернулся домой. Дети спали. Аграфена, тихонько плача, собирала вещи. Надо было сжечь волосы — осторожно, чтобы запах не разбудил никого и не привлек внимание. Написать письмо было не на чем да и нечем, поэтому Мосес Артурович еще раз убедился: Аграфена точно помнит улицу, дом, квартиры и фамилии тех, к кому стоит обратиться за помощью. Он дернул жену к себе на скамью — посидеть рядышком на дорожку. Похоже, прав был Илья-Пророк — слюбилось, хотя и не так, как с покойной Марточкой, да и брак остался фиктивным. Но эта некрасивая, сухопарая, старая женщина стала ему дорога. С первыми петухами Аграфена подняла детей. Выдала каждому по корзинке, подвязала себе под кофту мешок с едой, велела посытнее поесть и потеплее одеться. Сонный Пашка сперва расплакался, но Мосес его успокоил, пообещав, что в лесу обязательно встретится настоящая белочка, лисичка, а то и лосенок. Как только стало светлеть за окнами, в дверь постучался давешний паренек. Парикмахер велел жене выдать парню винтовку, встретиться за околицей и слушаться так, как слушалась бы меня, Мосеса. Увидев враз засиявшее личико старшей дочери, парикмахер понял, что сделал правильный выбор. Лишь бы дошли. Парень канул в светлеющих сумерках, Мосес Артурович последний раз расцеловался с семьей. Скрипнула дверь, звякнула цепь конуры, сонно взбрехнул Барбос. Вздохнула калитка… Все.
Он вышел за ограду спустя пару часов после своих. Сказал, что отправился в Патрушево, там охотник взял в капкан барсука, а для мази нет лучше барсучьего жира. Пошел по тракту, за мостом свернул в лес и дал петлю, выходя в сторону большой Смоленской дороги. Прогнозов, чем конкретно кончится дело, он дать не мог. С вероятностью Ангел, увидев опозоренного вождя, попытается перехватить власть. Выдумает брехню, мол, подменили дьяволы нашего Пророка на какого-то мерзостного уродца, лысого, как все мужики, да еще и со срамным словом на роже. Тогда погони, скорее всего, не будет. Пророк придумает повод, как сказаться больным и хотя бы до зимы не показываться на глаза людям при свете. Тогда погони тоже не будет — по крайней мере, сразу. Единственный опасный вариант — что Илью найдут связанным часика через три, и найдут охранники, а не старший помощник. И тогда единственным выходом для Атамана будет отыскать подлеца парикмахера и прилюдно казнить самой страшной казнью, какая только взбредет в его полоумную голову. Ненавидеть его Пророк сейчас должен люто, примерно так же, как Мосес Артурович ненавидел его весь этот год. И искать будет в первую очередь его, а не сбежавшую невесту. Остался сущий пустяк — оставить след, чтобы семья успела уйти.
Прохладный, пряный, припахивающий далеким дымком сентябрьский воздух бодрил старого парикмахера. Красные ягоды придорожной рябины выглядели до невозможности аппетитно. Мосес Артурович вспомнил, что еды он с собою почти не взял. Зато ножницы с бритвами не забыл — значит, будет чем заработать… Вдалеке раздались стук копыт, мерный скрип колес и сдавленный визг поросенка. И вправду — какой-то полузнакомый селянин из Елина ехал к теще в Зозулевку отвезти подарок на день рождения. Он охотно согласился подбросить старого парикмахера до развилки и не захотел брать платы. Нет так нет. Мосес Артурович забрался в телегу и устроился поудобней на сене. Добросердечный крестьянин угостил попутчика яблочком, похвалившись, что урожаем с яблонь нынче можно хоть овраги засыпать. Парикмахер поддакивал и кивал, но вскоре провалился в теплую дрему — так уютно было свернуться в сене, нюхать, как пахнут травы, и вспоминать сквозь сонные волны любимую песенку: