— Очевидно, у людей бывают разные представления о хорошем времяпровождении. Лично я нахожу случившееся в высшей степени неприятным опытом, и, по-моему, еще в то время ясно дал это понять.
— Нет, черт возьми, не дали! — воскликнул Маллет, раздраженный столь нелепым отпирательством. — Если мне когда-то и доводилось видеть веселящуюся молодую пару…
— Ей-богу, инспектор, — перебил его Харпер, — .- по-моему, мы толкуем о разных вещах. Теперь до меня начинает доходить — вы упомянули о последнем разе, когда видели меня. Строго говоря, я понятия не имею, когда это было. Как детектив, вы можете, насколько я знаю, регулярно видеть людей, оставаясь для них незаметным. Я могу говорить лишь о том последнем разе, когда видел вас, а это было на дознании.
Такси проехало некоторое расстояние, прежде чем Маллет нашелся что ответить на это из ряда вон выходящее заявление.
— Так вы станете отрицать, что были в отеле «Ривьера», в Брайтоне, вечером после судебного расследования? — сурово спросил он.
— Конечно нет. С чего бы я стал это делать?
— А что вы видели меня там — в промежутке между двумя танцами — и, увидев меня, выказали все признаки удивления и испуга, и… — он выдержал паузу, для большей выразительности, — и виновности?
Поведение Харпера совершенно изменилось. Начисто отказавшись от своего настороженного и подозрительного поведения, теперь он наклонился вперед и заговорил с видом совершеннейшей искренности:
— Послушайте, сэр, я абсолютно не понимаю, к чему вы ведете. Да, я был в отеле в тот вечер. Танцевал. И получал от этого величайшее наслаждение. А что касается испуга или вины, то я никогда в своей жизни их не испытывал ни в меньшей степени. Вы говорите, что видели меня. Так вот, поверьте моему слову — я вас не видел. А теперь не будете ли вы так любезны рассказать мне, что все это значит?
— И все-таки вы видели меня, — настаивал Маллет. — Я стоял в нескольких ярдах от вас — по сути дела, прямо у вас за спиной.
— Что, конечно, объясняет, почему я вас не видел.
— Вы смотрелись в зеркало, чтобы завязать галстук-«бабочку». В тот момент вы и увидели меня, и взгляд у вас был, как я уже говорил, испуганный, виноватый.
— Смотрелся в зеркало, чтобы завязать галстук-«бабочку»?.. — Молодой человек задумался на какой-то момент. — Боже мой, так, значит, дело в этом?
— Ага, сейчас вы вспомнили?
— Конечно, вспомнил, но только не то, что видел вас. Конечно, я мог видеть, но ваше лицо не произвело на меня совершенно никакого впечатления.
— Тогда чего же было бояться?
— Я испугался, — сдержанно проговорил Харпер, — самого себя.
— Что?
— Я имею в виду, своего вида. Этот галстук-«бабочка». Разве вы не помните, инспектор, в тот день, когда мы нашли его там, на Дейлсфорд-Гарденз, я отпустил замечание по поводу его галстука: мол, какая это уродливая вещь и как он скверно завязан? Так вот, посмотрев на себя в зеркало, я испытал настоящее потрясение. Мой галстук выглядел точно так же. Это внезапно воскресило все в моей памяти — то ужасное распухшее лицо и его высунутый язык в уголке рта!
Маллет рассмеялся.
— Так вот почему у вас был такой испуганный вид! — Он хмыкнул. — Так-так! Я всегда говорил, что вы знаете об этом деле что-то такое, чего не знаем мы! От скольких хлопот вы могли нас избавить!
— Хлопот? Уж не хотите ли вы сказать, что эта история с галстуком представляла какую-то важность?
— Это едва ли не самая важная вещь во всем деле.
— Не понимаю. Пожалуйста, расскажите мне.
Маллет нисколько не возражал. Теперь это была мелочь. Он испытал облегчение, обнаружив, что этот симпатичный молодой парень свободен от подозрений, и успех развязал ему язык.
— Ваш галстук выглядел странно, — объяснил он, — потому, что кто-то другой перед этим пытался завязать его вам — и сделал это из рук вон плохо.
— Да, — подтвердил Харпер, слегка покраснев помимо своей воли.
— Галстук Баллантайна выглядел странно по той же самой причине.
— Но с чего этот кто-то стал бы завязывать ему галстук?
— По той же самой причине, по которой надел на него пиджак и брюки, чтобы сделать его похожим на Баллантайна.
— Вы имеете в виду, когда тот был уже мертв?
— Именно так.
— Тогда как, — спросил Харпер с нарастающим волнением, — как он выглядел до того, как его убили?
— Он был необычайно похож на полного джентльмена с бородой, который однажды пришел в вашу контору, чтобы снять дом с обстановкой в Южном Кенсингтоне.