Виктор Степанович в семейных трусах сидел на ковре, перебирал старые фотографии.
– Её ищешь?
– А если и так, то что!
– Сожгла я их. Глупая была. Из ревности уничтожила. А ведь ты действительно её любишь… до сих пор. Прости… не думала, что так глубоко копну. Самой не по себе. Давай попробуем забыть?
– Как… в себе я уверен, а ты… по графику будешь мозг выносить?
– Что же ты предлагаешь?
– Просто жить. С этим, без этого. Ты, я, Лёсик. Мы же семья.
– А Маруся?
– Ника, ты себя слышишь… определись, нужна тебе семья, или нет… я тебе нужен?
– Не знаю.
– Ладно, поговорим, когда узнаешь. Спать будешь со мной, или мне в гостиной, на диване постелить?
– Буду… с тобой.
– Вот и договорились. Ложись, я покурю, и вернусь.
Вероника схватила его за руку, и вонзила полубезумный взгляд прямо в переносицу.
– Ты точно вернёшься?
– Обещаю.
– Ты меня простил?
– А ты меня?
– За что я должен тебя простить?
– За всё. За дешёвое бабское любопытство, за ревность. Ты же не такой, да… ты же любишь меня?
– Кого же мне ещё любить, если не тебя? Кажется, Лёсик вернулся. Пойду, поговорю.
– Ты его не пугай, просто наставь, на путь, по-отцовски.
– Хорошо, Ника. Я осторожно.
Сын жадно ел холодные картошку с курицей.
– Здравствуй, сын! Чего припозднился?
– С Леночкой гуляли.
– Это, которая рыженькая? Кудрявая, тоненькая, хрупкая… на голову ниже тебя.
– Нет, бать, то Анюта. Мы наверно с ней поженимся, но не сейчас. Пусть у нас всё будет по-настоящему: первый раз в первый класс. Секс только после свадьбы. У неё родители строгие.
– Хочешь сказать, что у тебя сразу две?
– Ну что ты, пап, невеста у меня только одна. А девчонок… когда как, иногда сразу три. Я же не мальчик, меня поцелуйчики давно не устраивают. Да и они не прочь покувыркаться.
– И давно у тебя это… без поцелуйчиков?
– С восьмого класса, пап. Да ты не переживай. Сначала был петтинг. Теперь предохраняемся.
– Пет чего?
– Не вникай. Это современные продвинутые методики. В твоей юности о таком просто не знали.
– А как же любовь… что ты своей Анюте скажешь, если узнает?
– Любовь, это пережиток прошлого. Важно одно – подходим мы друг другу, или нет. Я её устраиваю, на меня. Её родителей тоже. Они видят во мне человека перспективного, деятельного.
– А ты… ты, действительно такой?
– Разберёмся. Я вас с мамой не подведу. Отец Анюты – ректор престижного института. Мама занимает нехилую должность в городской администрации.
– А родители, если они узнают?
– Они люди современные, с понятием. С тестем мы уже обговаривали эту тему. У него у самого рыльце в пушку. Быть у воды, и не напиться... так не бывает. Там такие студенточки, пап, язык проглотишь, речи лишишься. Меня учиться без экзаменов возьмут, он обещал. Всё тип-топ, батя.
– Но ведь это… как бы, не совсем правильно.
– Зато честно. Ты ведь у меня тоже не пальцем деланный. Как-никак, целый полковник, командир воинской части.
– Бывший. У меня ведь теперь никаких перспектив. И финансы… поют романсы.
– Неважно. Кстати, если есть желание, Лидия Максимовна может и тебя в администрацию пристроить на хлебную должность.
– Это она тебе сказала? С ней ты тоже свои… кхм-кхм… походы к любовницам обговаривал?
– Она женщина, пап. Лишняя информация на интимные темы дамам ни к чему. В её глазах я белый, и пушистый. И ты… это.. если что-то было, шуры-муры, не вздумай признаваться.
– Да-да, наверно ты прав.
– Что-то ты мне сегодня не нравишься, Виктор Степанович.
У Свиридова на глаза вдруг навернулись непрошеные слёзы, которые невозможно было сдержать.
Он часто-часто моргал, чтобы остановить спонтанный процесс, отвернулся.
“Ну и времена, ну и нравы! Яйца курицу учат. Поделом мне”.
– Я себе тоже не нравлюсь, – неуверенно, не своим голосом ответил он.
– Па-ап, посмотри на меня. Что… уже сдался, выложил, как на духу! Скажи маме, что это была шутка, что она тебя вынудила говорить глупости.
– Поздно, сынок: слово не воробей…
– Плохо ты женщин знаешь, родитель. Уверен, лежит наша мамочка сейчас, и думает, как всё исправить. Иди, прикинься шлангом. Одними, расцелуй, наговори комплиментов. И не верь слезам. Женщины при помощи слёз от стрессов избавляются. Всё будет хорошо, поверь.
Вероника с потерянным видом лежала в постели. Когда муж вошёл, она вздрогнула, повернулась к нему лицом, которое словно умоляло о чём-то.
– Представляешь, Никусь, у него невеста. И несколько девочек сразу… с которыми он трали-вали, как муж с женой…
– Мой мальчик! Наверно теперь это нормально. В современном мире, в этой агрессивной среде, чтобы не ошибиться, нужно сначала пробовать.