В университетскую библиотеку он так и не записался.
Тришин в тот год не пил. Он не кодировался, он вообще ни когда не кодировался. Просто решил «Не пью и всё».
Квартиранта он нашёл по объявлению. Не то что бы ему были нужны деньги – совсем нет. С деньгами всё было в порядке. В свои пятьдесят два он работал трактористом в ЗеленСтрое. Получал зарплату. Через три года пенсия по льготному тарифу. Ему эти двадцать «квартирантских» рублей были, в общем, то ни о чём. Квартиранта он нашёл, что бы как то скоротать одиночество. После ухода второй жены, образовалась пустота. Пустота быстро заполнялась алкоголем и окрестными собутыльниками. Когда уходил алкоголь, возвращалось одиночество. Студента он взял для душевного разговора. Но Нюрчини был нелюдим и веселее не стало.
- Только здрасьте и до свидания ни слова больше от него не дождёшься – бурчал Тришин себе под нос.
Он и есть с квартирантом не садился из чувства протеста. Не оправдал тот его доверия. Вечером по его двухкомнатной квартире разливалась тягучим потоком скука. За окном темнота в квартире полумрак и только радио что-то бубнило на кухне. Не давая этим двоим, оглохнуть от тишины.
Телевизора у Тришина не было. Он разбил его, когда сборная СССР с треском провалила Чемпионат мира по футболу в Италии.
Скука неизменный повод для пьянства и пьянство не заставило себя долго ждать.
Накануне Тришин получил зарплату. На этот раз даже с премией. Таким образом, руководство «ЗеленСтроя» решило отметить успехи Анатолия в алкогольном воздержании.
Тришин долго мял купюры в кулаке. Он не знал, куда бы их приспособить. Первой мыслью было:
-Купить телевизор. Подкопить месяца три и купить.
К телевизору нужна была антенна, тумбочка. Всё это он тоже сломал вместе с предыдущим телевизором.
- Нет телевизор – не тема. Пока накопишь, будет весна или лето. А там и Чемпионат Европы не за горами. Наши опять попали. Но как там всё будет?
Тришин решил сделать подарок дочерям. От первого брака у него было две дочери. С их матерью он несколько лет назад благополучно развёлся, но в последнее время ( после того как ушла и вторая жена) она стала навещать его раз в неделю. Из чувства сострадания, наверно.
Он даже зашёл в универмаг, долго ходил по отделам. Смотрел в основном одежду. Но понял, что не знает ни размеров, ни вкусов своих девчонок.
- Деньгами отдам – нашёл он выход из положения. И это решение окрылило его. До дома он шёл с высоко поднятой головой. По дороге заглянул в продовольственный. Купил крупы, сахара, банку цыплёнка в собственном соку и буханку хлеба.
- Как хорошо когда не пьёшь.- поделился он своим мироощущением с щупленьким мужичком по кличке Махно.
- А когда выпьешь воаще прекрасно ! – парировал заплетающимся языком Махно.
Водка в тот день появилась, откуда-то не откуда! Тришин точно помнил, что её не покупал. Студент был не пьющим. Потом Нюрчини сознался, что это он купил водку.
- Просто для коммуникации. Я чувствовал свою вину. Как будто я что-то делаю не так. А вы
знаете и ничего мне не говорите.
Он всегда был вежливый этот Нюрчини. Всегда на вы. Одно слово – студент. Да и воспитание – тоже было.
Пили в тот вечер они долго. Почти до утра. Сразу нашлись темы для разговора. Нюрчини рассказывал про оленьи стада. Тришин про то, как он в Московском Зоопарке хотел покормить оленя, и у него рука застряла в прутьях решётки. В общем, как говорил, один известный политический персонаж (в тот декабрь досиживавший в Кремле последние дни) - Главное начать! И процесс пошёл.
Одной бутылки оказалось мало. Нюрчини спустился на два этажа ниже. Там продавали самогон.
- Две – протянул он деньги.
- Ты же не пьёшь…
Алексей пожал плечами и ткнул пальцем вверх.
- Для дяди Толи.
Самогонщица ухмыльнулась и протянула две бутылки.
Следующие три года этот человек с севера станет её постоянным клиентом.
Деньги заработанные тяжёлым трудом и высланные заботливыми родителями сыну –студенту, будут оседать в её кармане.
Бабушки возле подъезда первыми почувствовали неладное. Нюрчини теперь редко шёл в сторону троллейбусной остановки. Выходил он к обеду, с сильно измятым лицом . Здоровался вскользь, виновато . Не глядя в глаза. Чаще теперь Алексей шёл в сторону винно-водочного магазина. А если не выходи вовсе, то бабушки говорили: