Брайан мог с таким же успехом ударить его кулаком в живот. Да блядь, каким кулаком - ножом в сердце. Это та самая месть, поданная холодной? Джастин просто замер и смотрел на него. Брайан улыбался, словно только что сообщил ему лучшую новость в жизни.
Они полтора года встречались за ланчем или за ужином каждый день. Полтора года ходили по выставкам, музеям и концертам, смотрели фильмы каждый уик-энд. Каждую среду Джастин пробовал какой-нибудь новый рецепт, они ели и почти засыпали перед ТВ. Каждую пятницу они проходились по барам с друзьями, старыми и новыми. Раз в месяц приходили на званый ужин к Дженнифер. И почти каждый день они целовались, прижимаясь к друг другу в незамысловатой симуляции секса, толкаясь языками друг другу в рот, как членами, яростно пытаясь слиться в одно целое, в единую сущность.
Брайан уезжал.
Джастин извинился и ушел в модно оформленный туалет, где заперся в кабинке. Его так трясло, что пришлось сесть. Брайан уезжал. Он покупал квартиру в Филадельфии, в которой будет жить. А лофт, скорее всего, продаст. Все имущество заберет туда. Питтсбург станет городом, где он когда-то жил. А он? С ним что будет? Джастин знал из опыта - в разлуке сердце только остывает.
Брайан уезжал.
Уезжал, потому что его мечты сбывались. Успех ласкал его лицо, как солнце апрельским утром. Он потрясающий - умный, образованный, веселый, талантливый, полный сил. Он живой и светится - планами, мечтами, которые так быстро сбываются. Джастин в жизни не видел, чтобы Брайан столько улыбался. Беззаботный, любопытный, ничто его не гложет… счастливый! И это счастье, это любопытство, талант и амбиции забрали его. Он уплыл в море, оставив Джастина на берегу. Каким красивым он был, когда махал на прощание!
Так вот как оно чувствуется? Все эти годы, после расторгнутой помолвки и разбитых планов, - вот так он это все чувствовал? Вот с этим ощущением Брайан жил? Все эти чертовы годы?
Если это так, то Брайан сильнее, чем Джастин когда-либо мог бы быть… Потому что он не выдержал - отъезд Брайана его просто сломал. Забрал все те небольшие силы, какие у него оставались после того, как он так долго жил без любимого человека.
Джастин плакал. Брайан притворялся, что не замечает. Не хотел, чтобы Джастин почувствовал себя ещё более жалким, чем и так уже чувствовал. Плавали, знаем, вся жопа в ракушках. Хуже слез только наличие их свидетелей.
- Это не прощание, - сказал он Джастину, вернувшемуся из туалета. Но это было оно. И они оба это знали. Когда ты живешь с кем-то в одном городе, ты можешь позвонить и сказать “Эй, я тут наготовил слишком много спагетти, приезжай меня спасать”. Но когда вы живете в разных городах и вы хотите увидеться, вам нужно Предварительно Состыковать Планы. Спонтанность, подпитывающая любовь, исчезает.
- Мне жаль, - сказал Джастин. Брайан не спросил, о чем он. Он и так знал. Он точно знал, каково это - быть оставленным. Это страшно. Как будто все твое будущее, все мечты лопаются воздушным шариком.
- Мы будем видеться,- ответил Брайан. - Будешь приезжать ко мне, я буду приезжать сюда. Мы постоянно будем видеться. Это вовсе не значит, что я собираюсь перестать быть твоим начальником.
Не стоило этого говорить. Джастин отодвинул недоеденное лобстер-фритатто* и, почти не спотыкаясь, вышел из ресторана. Брайан остался сидеть, уставившись на открытую бутылку шампанского Krug Clos Du Mesnil. Он не смог бы сказать, чувствовал ли он себя отмщенным… или просто опустошенным. Лобстер-фритатто был подан холодным. Как и его месть. Он потянулся и воткнул вилку в кусок на тарелке Джастина. Жевал и не был уверен, вкусно это или просто вареное членистоногое с замысловатым названием.
***
Отсутствие Брайана сделало его жизнь тусклой, как снимок дешевого полароида. Джастин перестал интересоваться всем тем, что совсем недавно радовало. Они разговаривали по телефону каждый день. В рабочее время - о делах, по ночам - обо всем, кроме дел. Телефонный секс был просто волшебным. У кровати теперь стояла коробка салфеток Клинекс, напоминая о юности, когда одной мысли о Брайане хватало, чтобы захотеть кончить. Но никакие звонки, письма и смски не могли ничего сделать с тем фактом, что по утрам Брайан больше не входил к нему в кабинет с огромной кружкой кофе, не плюхался на диван и не уродовал миниатюрное апельсиновое дерево, бессознательно обрывая и стряхивая листики, пока болтал о чем-нибудь.
Он хотел рисовать, но не мог. Таращился на пустой холст, пока не начинал ненавидеть его всей душой. Так что он напился как следует и написал письмо. Это было запредельно глупо, но ему стало немного легче.
Я просыпаюсь, а во рту привкус то ли крови, то ли влажного мусора… смотря сколько я проспал. Кончики моих пальцев онемели. Как будто все нервы в них умерли с того последнего раза, когда я тебя касался. Я помню, как поглаживал языком твою нижнюю губу, я помню вкус. Каждый дюйм тебя - чудо. Ты был здесь, со мной, рядом, но нашел ли я время впечатать в память, в мозг запах твоей кожи? Должен был, потому что он мне снится. Я помню твои ногти, короткие, но все-таки достаточно длинные, чтобы иногда под них забивалась грязь. Я помню форму твоих ушей. Я помню звук твоего дыхания, когда ты спишь. Я помню костяшки твоих пальцев, твои родинки и жесткую кожу на твоих пятках. Я помню все отметины, оставленные на твоем лице временем - морщинки от улыбок и от нахмуривания бровей. Я помню, как ты пахнешь, если давно не был в душе - влажные волосы подмышками, нежная кожа между членом и яйцами. Я помню голубые вены на твоих запястьях, которые кричат мне “Я ЖИВ”. Я помню, какой звук ты не можешь сдержать, когда я провожу рукой меж твоих ног, когда я прикусываю твои соски сквозь рубашку, когда провожу пальцами сквозь твои волосы, а потом сжимаю их в кулак. Что тебе нужно было? Я боготворил пальцы твоих ног, облизывая каждый. Я благодарил Бога каждый раз, когда видел свое отражение в твоих зрачках и благодарил его снова, за то, что ты родился, каждый раз, когда целовал твой пупок или вылизывал его. Мне больно жить без тебя. Ты был моей лучшей мечтой, я дышал тобой. Все мои чувства, вкус, запахи, звуки - все ты. Весь день меня преследует то, что я хотел бы знать - сколько именно веснушек у тебя на спине, сколько ресниц, сколько шрамиков от ветрянки на лбу и следов от ободранных коленок. Ты - большее, чем я мог надеяться, чего я заслуживаю. То, что я хочу выразить, не вмещается в слова. Я не любил тебя достаточно - даже если бы это было возможно, любить тебя достаточно. Я пытался, всеми нервами, всеми клетками жаждал тепла и твоего присутствия.
Я заставил тебя хоть на мгновение усомнится, что я ценю тебя дороже всего на свете? Если меня спросить, я перечислю все коричневые пятнышки в твоих глазах, каждый легкий голубоватый отсвет в оттенке зеленого. Я могу пересчитать оттенки коричневого в твоих волосах на голове и на лобке. Все линии на кончиках твоих пальцев, на каждом разные. Я помню все, но этого всего мне недостаточно. Я знаю, мне выпал ещё один шанс, но все, что я, как я думал, знаю о тебе, ничто по сравнению с тем, кто ты есть. Мне не удалось узнать о тебе все, что можно было узнать. Я хочу позволить опилкам твоих снов сыпаться через мои пальцы. Я хочу напомнить тебе о том, что уцелело. Хочу отмыть ржавчину с твоих надежд. Протереть запотевшие стекла твоей души. Залатать все дырочки в твоих надеждах, ожиданиях, в памяти, во всем, что, как ты думал, судьба предназначила тебе.
Если тебе нужно уехать, тогда я согласен. Я даю свое благословение. Пухлый конверт надежд для тебя. Коробку всех этих разговоров о твоем успехе, которого я жду. Ты - моя лучшая в мире надежда. Иди. Убирайся отсюда нахрен. Но не забудь, у тебя есть мой телефонный номер. И мой е-мейл. И ключи от моего дома. Я всегда буду рад. Не важно, сколько придется ждать.