— Бог с тобой! Что ты говоришь!
Ага! Вот и спасение! Выход из капкана, из удавки, стягивающей горло.
— Не притворяйся. Здесь не собрание. Прекрасно знал, что в доме живет шпион. Иностранный агент.
— Ты — шпион! Не наговаривай на себя лишнего.
— Не я, не я! — захлебывался Юзек. — Вот кто агент! Вот кто шпион! — указал на Яна. — Вот кто!
Ванда затопала ногами:
— Врешь! Врешь!
Феликс ухватился за край стола: ноша стала непосильной.
— Как ты смеешь клеветать на брата!
— Клеветать! Почему же молчит ваш любимчик? Пусть скажет, какое секретное задание он привез из Лондона. А переговоры с паном Пшебыльским. Пусть скажет!
Феликс посмотрел на угрюмое лицо Яна. «А если правда? Не может быть! Не может!»
— Ян! Что же ты молчишь?
— Дайте мне уйти, и я буду молчать, — теперь уже умолял Юзек. — Я же ваш сын. Я не хотел убивать Элеонору. Клянусь! Она сама виновата. Я не хотел. Она сама дернула пистолет. Пожалейте меня. Пожалейте Янека. Он погибнет, если я скажу хоть одно слово. Дайте мне уйти. Отец! Прости меня. Дай я поцелую твою руку. Только дайте мне уйти! — Он метался от отца к матери. — Пожалейте!
— Что скажешь, Ян? — спросил Станислав.
Снова стало тихо.
Ян молчал. За несколько минут он понял больше, чем за все время, проведенное на родине. Как раскололся мир! Нет в нем места для тишины и покоя. Надо быть там или здесь.
— Мы пойдем вместе, Юзек!
Надежда, сумасшедшая надежда на спасение послышалась Юзеку в словах брата:
— Я так и знал. Благоразумие возьмет верх. Только скорей, скорей! Нам помогут. Мы перейдем границу. У нас есть друзья. Только скорей!
— Ты прав. Благоразумие победило. Мы пойдем в управление госбезопасности.
Юзек снова отскочил в угол:
— Я не пойду! Не пойду!
Отец? Нет, он не простит! Станислав? Нет, нет! Ванда? Тоже нет! Мать? Только мать! Юзек на коленях пополз к матери, уткнул голову в ее ноги:
— Мама! Пожалей! Помнишь, как ты защищала меня, когда я был маленький? Пожалей меня теперь. Я жить хочу. Жить!
Ядвига сидела с закрытыми глазами, сжав голову руками.
Станислав подошел к Юзеку:
— Встань! Иди с Яном. У тебя осталась одна дорога.
Юзек поднялся с колен. Обвел взглядом лица родных. Кроме горя, ничего на них не увидел. Поплелся за Яном.
Увидев уходящих сыновей, Ядвига вскочила:
— Дети!
Ванда обняла мать, прижала ее голову к своей груди.
6. Только факты…
Когда Осиков ехал в Польшу, он предвидел, что поездка может оказаться не из легких, что за границей его будут подстерегать всякого рода неожиданности. Он готовился их встретить достойно, как и подобает человеку выдержанному, умудренному житейским опытом, политически подкованному.
Но действительность превзошла все ожидания, сбылись самые худшие опасения. Еще недавно Осикову казалось, что сто граммов, выпитые воркутинцами в вагон-ресторане, чуть ли не ЧП. Его записная книжка была испещрена пометками:
«Самаркин опять усмехался, когда я говорил о бдительности», «Очерет по-прежнему не отходит от окна», «Волобуев на одной станции бегал в буфет».
Какая мелкая, не стоящая внимания чепуха! На фоне последних событий все его факты и фактики — жалкие семечки. В польской семье, куда зачастили члены делегации Петр Очерет и Курбатова, творится какая-то чертовщина: убийство, провокации. Появился мальчишка, по всем данным, немецкой национальности и темного социального происхождения, которого Курбатова хочет усыновить. Есть от чего схватиться за голову!
Возвратится делегация в Москву, и его, раба божьего, потребуют к ответу: «Где вы были, товарищ Осиков? Почему не проявили принципиальности, бдительности, не предупредили, не пресекли? А еще опытный старый кадровик! Пишите заявление и уходите на пенсию!»
Что же делать? Выход один: сейчас же, немедленно написать обо всем докладную: подробно, объективно, самокритично. Изложить на бумаге все накопившиеся факты, поставить все точки над «и», дать оценку произошедшим событиям… Пусть в Москве разберутся. Конечно, влетит и ему, — недосмотрел! — но все же учтут, что он сам первый просигнализировал, собрал нужные материалы и чистосердечно признал свои ошибки.
Перед Осиковым на столе стопка бумаги, авторучка заправлена чернилами. Сиди и пиши. Досконально, подробно, в хронологическом порядке. Факты, только факты…