Мала улыбнулась и резко стянула свою силу к кметам, толкая согласиться, крепко сжала их волю, выжимая «да». Вот и староста внезапно кивнул, а потом проворчал согласие и пригласил волховицу зайти в дом, отдохнуть и поговорить. Девушка согласилась и уже через две части часа сидела напротив печки и пила травяной чай со старостой и пятью такими же, но более крепкими кметами и одной немолодой кметкой. Они долго торговались и обсуждали что и за что готовы сделать и сколько людей понадобится, пока не условились, что через десять дней Мала возле этой деревни встретит тех, кто возьмётся для неё строить и их семьям задаток живики оставит. На том и порешили.
Глава 2
Если больше не в кого верить — верь в себя.
Если больше не на кого опереться — стань себе опорой.
(мудрость бродяг)
Когда Мала вернулась, шалаш пустовал и было заметно, что костёр с прошлого дня не разжигали. Но больше никаких тревожащих примет видно не было, поэтому девушка не забеспокоилась, а прошла выше по склону в пещеру, где и нашла младшую сестру.
Ясна сидела на охапке лапника, брошенном возле стены между входом и источником, обняв колени и глядя в одну точку на полу. Когда к ней подошла Мала, девушка подняла на сестру покрасневшие глаза и шмыгнула носом. Старшая вздохнула, устроилась рядом и обняла вдруг расплакавшуюся Ясну.
— Испугалась? Не бойся, я вернулась, — тихо проговорила Мала. — Сейчас к ручью схожу, воды принесу, чай заварим.
— Нет, не испугалась. Просто… просто…
Ясна так и не смогла рассказать почему заплакала, а Мала её больше не расспрашивала. Выждав немного, старшая вывела младшую на воздух, устроила возле временного очага под навесом, разожгла огонь на запасённом ещё до ухода хворосте, принесла воды и закашеварила. Какое-то время они молчали, потом Мала негромко рассказала о знакомстве с соседями. Когда же каша и чай подоспели, она, вручив всё сестрёнке, серьёзно добавила:
— Через несколько дней я приведу сюда людей. Помни, нам с ними рядом жить, случись беда — выручать и помогать. А всё получится, так они твоему будущему клану когда-нибудь на службу встанут. И силой заставить мы их не сможем, только заработав доверие и уважение. Да и они раньше нас на эту землю пришли, как старших их уважать надо. Я немного на волю людскую повлияла, но ломать и калечить не стала.
Мала устроилась возле толстого ствола ближайшего дерева, вытянула ноги, потянулась, глядя на кусочек голубого неба с бегущими облаками и задумалась. Впереди их ждало настолько большое дело, что ей и самой было боязно его начинать. Но она знала, что в сумке в шалаше лежит бережно завёрнутый в её руками расшитое полотенце поминальник и пустые ладанки, куда поместились бы по горсти с могил родителей и братьев, если бы было время их собрать. Да и о сестре, которая вдвое младше позаботиться надо, будущее её устроить так, чтобы она больше горя не знала. А никакой работы она за свои двадцать девять лет никогда не боялась. Неужели и тут не сможет?
— Когда люди придут нам помочь дом построить, о них нужно будет позаботиться. Кормить, поить… — проговорила старшая. — С собой еды у нас не так много осталось, поэтому я завтра пойду в город на том берегу Последней, куплю, что смогу. Пока меня не будет повторяй, чему тебя всю зиму учили, может и пригодится. Да и чтобы мы тут смогли свои корни пустить и землю под свою руку взять, нам надо купцов зазвать. А ради чего им сюда караваны вести? Деревни дальше почти нищие, им бы себя прокормить, лишнего на продажу и обмен нет ничего. А мы? Мы не богаче. Будут силы — походи кругом, посмотри, есть ли что полезное собрать для лекарского дела. Если есть — заготавливай. Коль что-то надо ещё, скажи до утра, поищу в городе.
Мала бросила взгляд, наполненный тоской, в сторону входа в пещеру и замолчала, а потом и вовсе задремала, только подумала напоследок, что надо бы живицей кусты у входа подкормить, чтобы тайну поглубже спрятать.
Ясна же долго держала тарелку тёплой каши в руках и молча глядела на воткнутую в разварившуюся крупу ложку. Простая еда на воде с голоду казалась вкусной, но… никогда до побега из дома, она не ела столь мало и грустно. Последний год они часто берегли соль, и сдабривали кушанье только тайком пролитые слёзы. Вкус мяса, молока и яиц уже подзабылся, только рыба порой появлялась на столе, если у Малы было время порыбачить или лишняя монетка купить улов у рыбаков.