— Завтра утром поместные пойдут на промысел по горам. Ты с ними? — тихо спросила Ясна. — Это три или четыре недели, а то и все шесть может быть.
— Да, и возьму половину наших волхвов. Их есть чему научить. Да и дружина пока слаба, и им наука не лишняя, — Мала ухмыльнулась, вспомнив их вечерние тренировки. — Одними Ярами силой не станешь, хотя им наука твоими светляками переданная впрок пошла. В эту охоту присмотрюсь к новеньким, кто за три года прибавился, а там и посмотрим.
Девушки вернулись и до самой ночи провели в делах — одна за гостями в хвором доме приглядывала, да с Вереей о хозяйстве распоряжалась, другая сиротскую дружину учила и с пришедшими за справедливостью кметами беседовала. А после вечери разошлись по своим лавкам в горнице. Ясна отгородилась занавесью и почти сразу уснула, долгий день и решение сестры опять уйти в Перерождающийся мир её утомили. Но когда она засыпала, девушка заметила Малу, листавшую старые записи при свете огоньков.
Ночью Ясна проснулась от кошмара — ей вновь приснился поминальник, и даже запах живого огня… Только почти сразу, едва сон развеялся, она поняла, что в горнице зажжены маслянные светильники и лучины и раздаётся тихий постук ткацкого станка и голос старшей сестры.
'Челночёк родной, ой ты миленький,
Мою ниточку протяни.
И из ниточки по рядочечку
Я холстинушку да сотку.
Пусть ткачихою, пусть и свахою,
Эту ниточку в ход спущу.
Пусть холстинушку, что повокою
Ночь за ночкою я сотку.'
Ясна узнала Плач Невесты, девицы часто пели его на супрядках и посиделках в ночь перед выданьем, только их голоса всегда были весёлыми. Как они объясняли, мол, обычай такой, перед предками повиниться, что дом покидают, а потом хохотали, милых вспоминая. Волховица повернулась на другой бок и стала смотреть на отблески огня на стене, видневшиеся за краем занавески. Незаметно под тихий голос сестры и мерный постук она уснула, уже без сновидений и до самого утра.
А утром, на рассвете, Мала ушла в горы.
Глава 32
Тяжелее дома? Горче пепла?
Зима… снег укутал землю, разлёгся по веткам вековых елей и искрился на солнце, слепя глаза. Лес пах морозом и звенел холодной радостью, будто бы был у него праздник. Мале нравились их горы, тихие, почти безлюдные, но не мёртвые. Дичь, пушные звери, ягоды и грибы, шишки и травы — богатство, скрытое на склонах.
— Княжиня Мала, вот то место. — К девушке подошел один из её воинов, который вот-вот должен был проломить сферу и стать волхвом. — Хорошо, да? На три стороны волчьи стаи, выше медведи, но сюда никто из них не сунется.
— Да, хорошее место. И поохотится успеем, и поучиться. — Мала очертила рукой широкий круг, охватив стоявших ниже по склону мужчин, и усмехнулась. А потом оцарапала ладонь, не глубоко, лишь бы кровь показалась, и на руке появилось копьё. — Уговор старый, нападайте разом и попробуйте хотя бы достать.
Копьё вспыхнуло гранёным льдом и острым пламенем и заплясало в руках волховицы. Но на этом она не остановилась — из земли выпорхнули оковы, обездвижив половину воинов. Вокруг оставшихся заметались яркие огоньки, отвлекая и обидно жаля по рукам и ногам. Никто и дюжины шагов не смог сделать!
— Пора становиться сильнее! Смотрите, запоминайте и делайте лучше.
Волховица медленно показала несколько ударов и как от них защититься, а потом повторила чуть быстрее, и ещё раз уже так, как бы била в настоящей драке. Затем отпустила всех и позволила снова напасть. За остаток дня она каждого вываляла в снегу и только когда солнце наполовину скрылось за деревьями отпустила в устроенные накануне времянки.
Сама же волховица поднялась чуть выше и прислонилась к одному из стволов деревьев, обняв свой дух-копьё. Мала устала, да и обе сферы были почти опустошены, но она упорно стояла и не развеивала дух. Мороз, окрепший в сумерках, щипал разогревшееся на тренировках тело, пытаясь загнать девушку к остальным сидеть у огня, кашляя от дыма, и ждать похлёбки. Но Мала упорно стояла, дожидаясь звёзд, и ловя лицом порывы ледяного ветерка.
Медленно сила втекала в сферы и послушно устраивалась, где указали. Её отчаянно недоставало, если разбивать вторую сферу дальше, а не выскребать по песчинке. Только вот ей бы стать ещё сильнее, ещё чуточку… это надо для сиротского клана, это надо, чтобы положить по горсти земли с могил родителей и братьев в ладанки и принести их в новый дом.
Но сколько же нужно сил, чтобы это сделать? И каким должен стать их клан, чтобы отправляться в путь без опаски? Страшно оставить всё снова на несколько лет, но ещё страшней им остаться слабыми.