Через несколько долей воротилась и Ясна с баночками старательно собранных снадобий, улыбнулась, вытащила на стол средненький горшок и осиновый ковшик с ладошку. Она деловито побросала внутрь щепоть одного, две щепоти другого, дюжину сушеных ягод и пяток листиков, зачерпнула горячей воды припасённой в загнётке и наполнила горшок, накрыла сверху куском холстины, крышкой придавила, и на ступеньку у шестка переставила.
— К вечеру, как настоится и остынет, пей по одному ковшику каждые два-три часа, — обратилась она к Яру и улыбнулась. — И спи побольше, а на улицу пойдёшь — оденься тепло, чтобы ни ноги, ни руки не замёрзли. Да и к утру уже половину своих мук забудешь!
Мала смотрела на сестру и ей было немного горько. Улыбка Яснушки сейчас нисколь не походила на ту светлую, чуть детскую улыбку, которой они с матерью любовались. Сейчас улыбка Ясны была до боли похожа на улыбку Деи.
— Устала, сестрёнка? — спросила старшая. — Сейчас поужинай пораньше и отдохни, или сходи прогуляться по лесу, поможет.
— Хорошо, тогда пойду свитку тёплую возьму, а к сумеркам постараюсь вернуться, — серьёзно кивнула младшая и под удивлённые взгляды гостей засобиралась.
— Но как одной-то под вечер? — подала голос Верея. — А если волки встретятся, ночью, кажись, их вой слышался.
— Ночью это ветер гулял, — засмеялась Мала и повернулась к печи, взялась за ухват горшки со стряпнёй проверить. — Да и волков рядом со двором ей можно не бояться, справится, хоть и слабая она.
Глава 5
Даже угли остывают.
За неделю снегопад начинался дважды, и все тропинки спрятались под белым одеялом, а ещё державшиеся за ветки листья, устоявшие перед натиском ветра, опали. И только ёлки улыбались зелёными иголками, кокетливо укрытыми мокрым снегом. Но стоило тучам разойтись, как становилось невероятно светло вокруг и радостно внутри. Солнечные лучи играли на снегу, сверкая, превращая мир в сон.
В доме больше не было так тихо и спокойно, как летом и осенью. Верея с Яром обжились и больше не чувствовали себя незваными гостями. Ясна, как и обещала, за это время исцелила больного, оставив о хворе лишь тяжёлую память, да наказ поберечься и ноги держать в сухости. Мала же только пожала плечами, мол, куда вас, сирот, в зиму прогонять, пристрой пустует, живите до весны, а там и порешим.
Сейчас же Мала стояла перед домом, завороженно рассматривая нетронутый белый ковёр и вдыхая слабый ветер ещё пахнущий осенью. Невольно подумалось, что может стоило начать всё заново, откинув прошлое, но… волховица взяла приставленную к стене метлу и начала дочиста выметать деревянные плашки, которыми выложили дорожки через двор, и настилы под навесами от крыльца к дровнику, сараям и дальше. Черен в руке всё больше напоминал древко копья, а шаги девушки постепенно начали повторять боевой танец, с синяками вбитый на тренировках с младшей дружиной. Порой метла порывалась забыть про снег и ударить, уколоть, но продолжала ширх, ширх, ширх обнажать голое дерево. А девушка тем временем так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила, как перед открытыми воротами встали новые гости.
Мужчина и женщина, пришедшие налегке, остановились не войдя во двор и с удивлением смотрели на Малу и взметающиеся вокруг полосы снега. И пока женщина неодобрительно качала головой, ругая неумелость хозяйки, мужчина невольно подобрался и стал пристально следить за волховицей. Он успел по миру походить может и не столько, как Яров двоюродный дед, но тоже повидал немало. Его даже когда-то по юности под щиты с другими кметами княжъ поставил на одно лето. И сейчас в размеренности шагов и взмахов он не столько видел, сколько узнавал грозную силу, прочувствованную в молодости.
— Утро доброе, хозяйка, — громко, но с неожиданным уважением и едва заметным страхом поприветствовал он. — Не обессудь, мы ищем нашу сбежавшую дочь Верею. Не у вас ли с сестрой она пригостилась?
Мала обернулась, очнувшись от своих мыслей, и метла в её руках утратила охватившую её тень копья, и продолжила мирно сметать на землю снег, который больше не вздымался в воздух, а просто падал, да и шаги стали мягче. Она улыбнулась, продолжая работу, и ответила.
— Здавы будьте! Рада видеть у нашего порога, заходите скорей, не мёрзните. Верея ваша у нас уже неделю гостит. Идите, идите в дом, там вас Ясна встретит, а я как закончу тоже подойду.
— Благодарим за приглашение, — Кулик, отец Вереи, чуть поклонился под удивлённым взглядом жены, и по дорожке пошел от ворот к крыльцу. Женщина, оглядываясь на волховицу, поспешила следом.