— Мышик, рассказывай, кого привёл, — спросила вторая княжиня у воина с заставы.
— Княжиня Ясна, вот, по дороге шел, то ль хворый, то ль блажной. Всё твердит, что хочет к клану присоединиться. Ну мы его и привели, сами не решили как с ним поступить.
— А что мокрый такой? — Спросила старшая, скрестив руки и приобняв копьё. — Застудится ведь.
— Он в ручей упал, княжиня Мала, с камней поскользнулся. А мы поймать не успели, — пожал плечами Мышик.
— Ясна, у тебя же при хвором доме баню ещё не выстудили, да? — Мала глянула на сестру и дождалась её кивка. — Мышик, отведи бедолагу в баню и попроси Белянку дать ему подменные рубъ, портки и обуться. А как приведёт себя в подобающий вид, тогда и поговорим. А то после весеннего ледяного ручья на ветру достоится и впрямь захворает.
— А меч при нём? — замялся воин.
— Пусть останется. Не будет же княжич им на беззащитных лекарок замахиваться, — хмыкнула Мала и копьё в её руках развеялось. — Да сильно не тяните, вечереет. Не хочется из-за него праздник откладывать.
Волховица повернулась и ушла, а вторая княжиня чуть помешкала, покачала головой и что-то шепнула Мышику. Воин чуть поклонился обеим княжиням и поднял понурого Чеслава. Они шли по выложенной деревянными плашками дорожке и вдруг ветер бросил ему в лицо горсть белых лепестков. Мужчина поднял голову и, наконец, огляделся. По обе стороны от него стояли двумя стенами яблони в цвету, роняя, как слёзы, лепестки.
Мышик привёл Чеслава к хворому дому и передал на попечение Белянке, а сам убежал готовиться к празднику. Девушка отвела волхва к бане, выдала отрез, скребки и мылко в туеске, пук колючей соломы и пообещала скоро принести одежду из запасов и оставила одного в остывающей бане. Волхв усмехнулся, зажег светильничек и отправился мыться. В предбаннике он заметил забытые кем-то ножницы и взял их с собой.
На закате мужчину, в свежей и простой одежде и с неровно отстриженными волосами, отросшими за годы странствий, опять взяли под охрану и повели за поместье. Там уже на месте старой поляны вырос помост на локоть поднятый над землёй и укрытый навесом. Он широким полукругом огибал приготовленный большой костёр и держал на себе лавки и столы. По середине помоста стояли два стольца устланных мехом и стол с узорчатой скатертью, как котором уже ждали своего часа большая братина и высокий каравай.
И вокруг собрались мужчины и женщины, даже дети с любопытством выглядывали из-за столбов и материнских понёв. Были здесь и княжини, они весело болтали со своими поместными людьми, но едва Чеслава подвели и оставили между шалашом дров и помостом, оставили разговоры и поднялись на своё княжье место. А гость стоял и смотрел на двух девушек с жадной надеждой и робостью.
— Ну что, говори, какие дороги привели тебя к нам, — спросила Мала, так и не севшая на столец и вставшая за сестрой.
— Прошу, примите меня в свой клан, — тихо попросил мужчина. — Позвольте и мне обрести новый дом, оставить скитания и верно служить княжиням. Дайте встать под вашу руку.
— Мы многих приняли к себе. Но все они сироты, волей судеб оставшиеся одни. Я помню тебя, хоть ты и вряд ли вспомнишь меня. Так зачем нам принимать княжича Чеслава из хоть и малого, но клана с долгой историей? Почему бы княжичу Чеславу не вернуться в родной дом? — Мала спокойно и строго смотрела на него и видела, как он всё ниже опускает голову.
Казалось, вот-вот и волхв снова рухнет на колени. Но нет. В тишине Чеслав коснулся шрама на лице, а потом нащупал обломок кланового знака, взятый оберегом и висящий на длинном тонком шнуре, и решительно снял его, а потом швырнул в центр костра, заставив загореться сложенные дрова. На миг замер, глядя на пламя, взметнувшееся в его рост, потом обернулся и положил на помост у ног Ясны меч.
— Меня изгнали ради замиренья с соседом. Не мне судить кто прав тогда был, не мне. Отец и старейшины при большом сборе народном, заверившем изгнание, отреклись от меня как от родича. Больше нет княжича Чеслава, остался только скиталец неприкаянный, без дома по дорогам маявшийся, — с болью заговорил волхв. — Без корней… нет веры мне, нет чести для меня. Позвольте… позвольте снова быть не одному.
Мала посмотрела на сестру — Ясна плакала, не замечая своих слёз. Девушке так жалко стало брошенного княжича, как и она ставшего лишним. Но когда девушка заговорила, голос её был твёрдым.
— Клан наш молод, но и у него есть свои традиции и свой уклад. Ты сделал ошибку. Костёр в Ночи Мириадов Звёзд зажигает княжиня. Не бродяге это делать.